Поскольку буквально через несколько дней (недель или месяцев ─ не имеет значения) у меня будет необходимость сослаться на этот постинг для сокращения времени в очной дискуссии.
Для начала определимся с терминами.
Для начала определимся с терминами.
Геополитика ─ это государственная метастратегия (то есть сумма разнообразных стратегий, грубо говоря, куда входят военная доктрина, экономическая стратегия, стратегия гуманитарного развития и т.д.), определяющая общие территориальные претензии государства.
К вопросам геополитики относятся:
─ непосредственное обладание территорией (захватили или исторически получили и считаем своей со всеми вытекающими для несогласных последствиями. Как-нибудь развиваем);
─ контроль над территорией (не захватывали, но определяем, на чьей стороне выступает вон то маленькое, но гордое государство, номинально суверенное, или же его часть);
─ согласие с чужой принадлежностью территории (это, на самом деле, важнейший юридический вопрос, который по умолчанию редко кто озвучивает. А между тем если бы некто не был согласен с принадлежностью, к примеру, Великобритании Британских островов, проблемы были бы не только у Великобритании);
─ определение степени своего влияния на некоторой территории (страна суверенна, контролировать её ни полностью, ни даже в важнейшей части мы не можем, но можем подумать, на какие сферы жизни этой страны мы способны немножко повлиять… а потом, глядишь, и побольше повлиять… а там, обратно глядишь, уже можно будет и о контроле подумать).
Это всё как бы само собою подразумевается, но во многих дискуссиях я наблюдала и наблюдаю по сию пору стремление смешать все эти четыре пункта в одну кучу, так что озвучила я их исключительно для уменьшения энтропии, как всегда.
С терминологией закончили, переходим к разбору полётов.
С чего всё началось?
(Когда я сегодня говорю «всё», я подразумеваю сакраментальные «крымнаш», «путинслил», ближневосточную политику России и США, ну и террористов до кучи. А, ну и ещё там где-то Китай, возможно, всплывёт, а возможно, и не всплывёт, но в любом случае ключевое будет ─ «сегодня».)
А началось всё даже не вчера, а ещё когда Россия, унаследовав СССР, демонстративно отказалась наследовать его военной доктрине, которая, в полном соответствии с марксистско-ленинским учением, была доктриной апостольской, то есть экспансивной и в значительной части агрессивной. СССР продвигал идею, он вёл за эту идею войны, он поддерживал военным образом сторонников той идеи, которую продвигал, и в целом вёл себя очень активно, с точки зрения геополитики, вплоть до прямого вмешательства во внутренние дела других государств.
Россия отказалась от политической идеи СССР, она не захотела быть апостолом коммунистической идеологии, а отказавшись от этого, она отказалась и от военной доктрины СССР. Всё логично: зачем экспансия, если проблем от неё много, а выгоды не видно? Кто считает, что видно, пусть посчитает, умник, ─ математически, я имею в виду, а не умозрительно и уж тем более не эмоционально, ─ каковы расходы на ведение одной маленькой победоносной войны, целью которой является захват территории, и в течение какого времени после этого захваченная, а значит, и разорённая в немалой степени территория начнёт приносить дивиденды. Самое же главное, пусть он эти самые дивиденды выразит ─ опять-таки математически ─ в денежном эквиваленте. Ибо каждый патрон свою номинальную стоимость имеет, а вот такие виртуальные во многом вещи, как распространение влияния, оценивать очень сложно. Кстати, имейте в виду: разорённую маленькой победоносной войной территорию восстанавливать придётся за бюджетный счёт, потому что собственного счёта у этой территории, вытрепанной войной, не будет ещё очень долго. Как правило, страна начинает выть уже на том этапе, когда речь заходит о дотациях ─ только лишь о дотациях, а не о полном содержании. Регион же, переживший войну, изначально переходит на полное или почти полное содержание.
Война ─ это дорого. Это самый дорогой бизнес, который известен человечеству, поэтому большинство стран захватнические войны не ведут уже давно, а охотней выстраивают оборонные стратегии и в части геополитики захвату предпочитают контроль. Для того, чтобы воевать и завоёвывать, нужно чётко видеть либо тактические преимущества завоевания, либо стратегические последствия отказа от завоевания.
Ещё раз: плюсы должны быть видны тактически, на расстоянии буквально пары лет. В противном случае завоевательная война окажется нерентабельна, и расходы на эту войну правительству не простит ни один разумный гражданин.
Минусы должны быть видны стратегически, на расстоянии не дальше пяти-пятнадцати лет. В противном случае расходы, связанные с завоеванием территории, окажутся преждевременными, и их правительству опять-таки ни один разумный гражданин не простит.
Все эти очевидные на сегодняшний день вещи постигались на крови и прочих эпических подробностях обеих мировых войн и всех предыдущих войн тоже, и всех последующих до кучи. Эти очевидные на сегодняшний день вещи стоили миллиарды жертв на протяжении тысячелетий. И сегодня они, эти вещи, доходят наконец-то иногда даже до идиотов, но, как показывает практика, не до всех. Продолжаем лекцию.
Итак, Россия отказалась от экспансивной геополитики (и экспансивной же военной доктрины) СССР и стала ждать от западных стран изменения к ней отношения. Программы разоружения, развал армии, развал оборонной промышленности, развал много чего ещё в угоду Западу ─ это мы всё собственными глазами наблюдали, проходили и можем засвидетельствовать.
Что сделал в ответ на этот глупый, в общем-то, но широкий жест Запад? Запад почесал репу и двинул НАТО в Венгрию, Польшу и Чехию, а заодно устроил показательный разгром Югославии. Произошло это, напомню на минуточку, ещё в прошлом веке, а именно в 1999 году, то есть не только до полёта наших крылатых ракет через Азию, но и вообще до прихода к власти главного мирового агрессора и диктатора. У руля, напоминаю, в то время стоял дегенерат Ельцин, который отлично умел бухать и падать с мостов, но был категорически не в состоянии управлять государством. Россия как самостоятельная политическая единица в ту пору на международной арене отсутствовала в принципе, являясь позором для собственных граждан.
Это случилось через четыре года после подписания хасавюртовских соглашений, последствия которых аукались нам более пятнадцати лет (ниже я ещё буду говорить о чеченской войне и её последствиях, поэтому наберитесь терпения).
Это случилось через два года после деноминации рубля и через год после его девальвации (больше я прарубль говорить не буду).
Это случилось в том же году, когда чеченскими террористами прямо в Грозном был похищен полномочный представитель нашего МВД ─ и мы утёрлись.
Россия стремительно катилась к концу, и вопрос ставился не о том, какую внешнюю политику она будет вести через несколько лет и с чем вообще выйдет на международную арену, а о том, как поделит тогдашняя элита её остатки и к кому отойдёт контроль над её ядерным вооружением. Хотя, в принципе, даже и это не шибко заботило «прогрессивное человечество»: все отлично знали, что такими темпами через пару десятилетий у России не останется вооружения вообще, а тот ядерный боезапас, что ещё сохраняется, контролировать окажется проще, чем даже и любой иранский. Налил ─ и контролируй на здоровье.
Вот в этих условиях НАТО продвигается на восток. И это происходит в марте 1999 года, то есть за три месяца до обострения обстановки на российско-чеченской границе и за полгода до вторжения чеченских боевиков в Дагестан (которое стало началом конца «свободной Ичкерии»).
Внимание, вопрос: зачем?
НАТО создавался как система коллективной защиты, а ещё точнее ─ как собрание сателлитов США. Так вот, от кого он намеревался защищаться посредством расширения на восток? От Хаттаба, что ли?
Нет, конечно. НАТО начал расширяться на восток, подразумевая более чёткую направленность экспансивной геополитики Соединённых Штатов Америки. Причём захватывать Россию американцам не было никакой нужды: территория большая, обслуживается дорого, никакого бюджета на восстановление не хватит, а ответственность будет, наоборот, огромной. Всё, что могло, таким образом, оказаться привлекательным для Штатов на территории России, располагалось и располагается в её недрах и на поверхности. Это газ, нефть и другие природные ресурсы, которыми так здорово можно торговать на внешнем рынке, включая древесину и промысловые продукты.
Полный контроль над ресурсами России при соблюдении формальной суверенности России ─ вот это было и остаётся главной целью геополитики США. Создание в России таких условий, при которых она не сможет противиться диктату Штатов в вопросе об использовании своих ресурсов, но в то же время не сможет и иметь влияние на США изнутри (что неизбежно происходит при формальном включении завоёванной территории в состав другой страны).
Вот с этой точки зрения, продвижение НАТО на восток совершенно оправдано. Действительно, когда у тебя в непосредственной близости от границ располагаются чужие крылатые ракеты, десять раз подумаешь, так ли нужны тебе ресурсы, за которые, если ты не будешь выпендриваться, тебе ещё и копеечку заплатят. От щедрот, разумеется. И с этой же точки зрения, совершенно оправдано продвижение США по Ближнему Востоку и в особенности их афганская кампания.
Вопрос: а как же так получилось-то?
А получилось так очень просто. Возвращаемся к очевидному: к вопросам геополитики относятся не только вопросы непосредственного владения территорией, но и согласия с принадлежностью территории, и фактического контроля над территорией, и степени влияния на территорию. США начали свою экспансию в Россию с последнего пункта ─ с увеличения степени своего влияния. Вспомните почти поголовную влюблённость в «свободный западный мир», которой была охвачена Россия вплоть до начала XXI века. Если родилась эта влюблённость внутри, непосредственно из горбачёвской перестройки, то развивалась при очень и очень активной поддержке извне. И постепенно, шаг за шагом, янки воспитывали в наших соотечественниках мысль о том, что США ─ авангард цивилизации (и на этом основании любое право имеют), а Россия ─ тварь дрожащая (и на этом основании не должна распоряжаться своим добром, потому что нехер). Мысль, возмутительная даже в приложении к гражданскому соседу (вы же не пойдёте грабить его на том основании, что он ─ тварь), чудесным образом нашла в России своих поклонников. У нас в ту пору было много чудес, вот это ─ одно из них. Так появилась пятая колонна США внутри России. И как только эта колонна набрала достаточное количество участников, НАТО двинулся на восток без малейших рефлексий.
А что же было дальше?
А дальше те, кто посмекалистей (их было), поняли, что арктический пушной зверь уже здесь. Это стало особенно понятно после событий в Волгодонске, Буйнакске и Москве (ещё более особенно, если суммировать эти события с предыдущими многочисленными). Как дежурили тогда у подъездов нормальные люди, ни в малейшей степени не милиционеры и даже не военнообязанные, вам любой пенсионер расскажет, есличо. Не умолчит и о том, как учили наизусть методички по грамотному поведению во время митингов и прочих актов массового свободного волеизъявления, вплоть до поездок на электричках. Россия тогда познакомилась с терроризмом уже настолько близко, что, по слухам, высокопоставленные чиновники Соединённых Штатов начали кулуарно поговаривать о торжественном бракосочетании этих двух (у вас вопрос про ссылку на слухи? Спасибо, я знала, что по остальным пунктам прений не возникнет). Поэтому 31 декабря 1999 года гражданин Российской Федерации Борис Ельцин «внезапно» ушёл в отставку (не забыв прослезиться), а на его место «внезапно» пришёл другой гражданин Российской Федерации, Владимир Путин.
Главной задачей другого гражданина было сохранение ресурсов России под контролем России. Звучит просто, да? Давайте посмотрим, из чего складывается эта стратегическая цель.
Прежде всего, для обеспечения контроля над ресурсами в стране должен быть порядок. А у нас, напомню, начался 2000 год, и вторая чеченская война вошла в ту фазу, после которой не страшно уже ничего, потому что тут либо всем полный хаттаб, либо одно из двух. И продолжалась эта фаза, несмотря на то, что об окончании «контртеррористической операции» было официально объявлено 20 апреля 2000 года, несколько лет, в течение которых слово «теракт» стало привычным, а российские граждане выучили географическую карту своей страны наизусть. Я вам сейчас напомню некоторые из этих терактов (происшедших только в 2000 году), освежу память, так сказать:
31 мая, Волгоград, 1 человек погиб, 15 ранены;
7 июня, Алхан-Юрт, 2 человека погибли, 5 ранены;
2 июля, Урус-Мартан, Гудермес, Аргун, в сумме погибло около 70-80 человек, раненых, соответственно, должно быть больше полутора сотен (пишу быстро, уточните, кому надо, сами);
9 июля, Владикавказ, 6 человек погибли, 18 ранены;
8 августа, Москва, 13 человек погибли, 132 ранены;
6 октября, Пятигорск, Невинномысск, 4 погибших, 20 раненых;
29 октября, Будённовск, взрыв в маршрутке. Что-то там у террорюг не заладилось, пострадал водитель, но о погибших ничего не сообщается;
11 ноября, захват российского самолёта, который летел по маршруту Махачкала ─ Москва. Самолёт в результате оказался в Израиле, террорист сдался, жертв не было, но шок был у всех, включая наблюдателей;
8 декабря, Пятигорск, 4 человека погибли, 45 ранены;
19 декабря, Грозный, не срослось, все остались целы.
Вот это, напоминаю, перечень терактов только за двухтысячный год. А потом были и «Норд-Ост», и Беслан, и поезда под откосами, и снова Грозный, и снова Москва, и Астрахань до кучи, и чего там только не было, включая Стамбул. Люди гибли сотнями, а о раненых с какого-то момента стали говорить: «повезло».
Таковы были стартовые условия, напоминаю, в которых Путин начал наводить порядок. И, что характерно, порядок он навёл. Во всяком случае с некоторого времени российские правоохранительные органы научились теракты предотвращать ─ и предотвращают во многих случаях. Опыт же, накопленный Россией по части борьбы с терроризмом, может переплюнуть, пожалуй, только Израиль.
Но мы о ресурсах и о контроле над ними, если вы ещё помните. Повторюсь: главной задачей Путина стало удержание контроля над российскими ресурсами. Что для выполнения этой задачи требовалось ещё, помимо наведения порядка внутри страны?
Требовался мощный оборонный комплекс. Мощный оборонный комплекс восстал из руин, не пожалели на него никаких денег, и правильно сделали. Потому что если у нас его не будет, у нас не будет и ресурсов (большое добро требует хорошей охраны). А если у нас не будет ресурсов, у нас не будет вообще ничего, потому что у нас половина предприятий перерабатывающего характера (что неудивительно), а оставшаяся половина поддерживает инфраструктуру вокруг перерабатывающих предприятий… ну, и ещё оборонка, да. Тот факт, что у нас мало развиты остальные направления промышленности, свидетельствует, безусловно, не в нашу пользу. Но такое свидетельство не означает, что мы должны отказываться от имеющегося. Напротив, мы ни в коем случае не должны от него отказываться, а тем более сейчас, когда, благодаря воскресшей оборонке, появилась возможность пусть не сразу, но раньше или позже заняться восстановлением экономики в более серьёзном масштабе.
Что ещё требовалось?
А ещё, товарищи, требовалась охрана наших границ. И вот тут мы подошли к тому, что вас сегодня наиболее живо интересует: почему «крымнаш», где «путинслил» и что такое Сирия.
Отвечаю по пунктам.
Крымнаш
«Нашим» Крым никогда не переставал быть. См. отсюда выше: про контроль территории. Входя формально в состав государства Украина, Крым всегда был российской военной базой. Больше нам, в принципе, от Крыма не надо было ничего.
С этой точки зрения, присутствие на полуострове войск НАТО было априорным поражением России в той войне, которую США обозначили своим продвижением на восток. Крым ─ это прямая дорога в центральную часть России (если, конечно, прокладывать её через Украину, но если Крым не наш, то с прокладкой такого пути через Украину не будет никаких проблем). Крым ─ это контроль над юго-западной границей России. Крым ─ это выход России в Средиземное море, наконец. И все это прекрасно понимали.
Поэтому когда запахло жареным, то есть когда создалась угроза быстрой и безоговорочной капитуляции Украины перед Штатами, подконтрольная территория без разговоров перешла в фактическое владение.
Путинслил
Это говорят про Донбасс. Давайте разбираться.
Ещё раз: присоединённая территория ─ это бюджетные деньги + осложнение международной обстановки. Это обыватель может думать: а, мол, все политики только тем и озабочены, как бы чего у соседа оттяпать. А я говорила и буду говорить: нам невыгодно присоединение восточно-украинских территорий, что бы там доморощенные политики ни чирикали на этот счёт.
Во-первых. Власть ─ это ответственность. Включим мы регион в состав самих себя ─ нам нужно будет заботиться о нём не хуже, чем о любом другом (и даже лучше поначалу). В противном случае какой им смысл менять вывеску? А если смысла не окажется и они это поймут, мы рискуем коллапсировать в новом витке межрегиональных споров. «Где деньги, Зин?» У нас нет денег на содержание «лишних» провинций.
Во-вторых. Что такое Украина? Украина ─ это буфер между странами НАТО и Россией. И нам, повторяю (говорила уже много раз об этом, скажу и ещё, если понадобится) нужна единая, независимая Украина.
Но что является залогом украинской независимости, догадайтесь с трёх раз? Или вы всерьёз считаете, что, отложись Донецкая и Луганская области от Украины, как в стране немедленно сам собою возникнет противовес прозападным настроениям?
Донецкая и Луганская области Украины (а также Харьковская и Одесская) ─ это самый мощный на сегодняшний день противовес цеэуропе. Без вот этих своих областей, особенно восточных, Украина очень быстро превратится в подстилку НАТО (в состав НАТО её уже никто не включит, но как подстилка она ляжет сама, и очень быстро, повторяю).
Итак, в интересах России ─ независимая, единая Украина.
Именно поэтому нашей армии до сих пор нет ни на Донбассе, ни тем более в Киеве (хотя в Сирии Россия отлично дала понять реальную величину своих возможностей).
Именно поэтому мы принимаем все приглашения к диалогу по украинской проблеме на дипломатическом уровне и настаиваем на выполнении дипломатических договорённостей.
Именно поэтому мы будем дотировать Украину так или иначе. Будем, товарищи, нам некуда деваться. Украина не останется без газа, она не останется без бензина, она не останется без хлеба, даже если свой сгноит на корню специально.
И это будет, несомненно, дешевле (и политически дальновидней), чем разъятие Украины на куски. Довольно и того, что она осталась без Крыма, хотя России от Крыма, напомню, реально нужна только военная база.
Далее. Никогда в планах России не было захвата Донецкой и Луганской областей (это не оправдано ни тактически, ни стратегически), а в особенности их там не стало, когда выяснилось, что возбуждение по поводу возможного присоединения к России среди местных жителей и вполовину не так велико, как в Крыму.
Или вы думаете, что нам, в дополнение ко всем имеющимся проблемам, сугубо не помешал бы имидж оккупанта, против которого будет бороться половина населения захваченной территории? Да, те ребята, которые там сейчас воюют, они в значительной своей части за Россию. Но давайте посмотрим, многие ли там воюют и куда разбежались те, которые отказались воевать? Нет, мои дорогие, они не все ломанулись через российско-украинскую границу. Существенная их часть, напротив, побежала в более западные районы Украины, только вам про них ничего не расскажут, потому что у них, если не считать неизбежных потерь, связанных с переездом (особенно из зоны боевых действий), и с общей внутренней ситуацией, всё, тьфу-тьфу, нормально… если можно так выразиться. Но на фоне десятилетней девочки, воюющей наравне с мужчинами в Луганске, у них всё просто зашибись.
Эти люди не дают информационного повода, и поэтому о них молчат, а вы развесили уши и думаете, что этих людей нету и что всё население Донецкой и Луганской областей за «крымнаш». Нет, как минимум не всё. Я вам даже больше скажу: есть и третий лагерь, который хочет уже совершенной самостоятельности ─ и от России, и от Украины. И носители такого мнения есть как среди воюющих, так и среди беженцев.
Поэтому ни о каком присоединении Донецкой и Луганской областей к России речи быть не может. Те, кто говорят, что «путинслил», очень плохо владеют ситуацией (и хуже всего, как это ни прискорбно, ею владеют непосредственные защитники Донецка и Луганска: во-первых, из войны всё вообще видится иначе, а во-вторых, в изоляции искажается течение времени, и многим кажется, что всё застыло на отметке «2014»).
Тем не менее наши интересы там есть. Каковы они ─ я уже озвучила: восточные области Украины ─ это противовес майданутым западенцам. Тут скажу и ещё кое-что: жители промышленных районов Украины (то есть вот именно что восточных областей по большей части) ─ это самая дисциплинированная и сознательная, выражаясь революционным языком, часть украинского государства. Отрезать их от Украины ─ всё равно что сделать Украине лоботомию.
Поэтому что мы будем предпринимать в связи со всем вышеизложенным?
Во-первых, мы добьёмся прекращения боевых действий. Добьёмся на дипломатическом уровне. После этого мы, во-вторых, будем помогать Донецкой и Луганской областям по гуманитарной линии. Возможно, мы будем помогать им с восстановлением даже больше, чем можем себе позволить. Это не слишком важно в стратегической перспективе, потому что в стратегической перспективе (то есть, напоминаю, в ближайшие пять-пятнадцать лет) нам важно оставить о себе в восточных областях Украины хорошую память надёжного товарища, который не бросит в сложной ситуации. Это нужно сделать для того, чтобы к тому моменту, как цеэуропа очухается и снова соберётся в НАТО, там, внутри страны, было бы кому ответить на это решительным протестом. Так что в восточных областях Украины будут, если понадобится, и наши специалисты, и наши ресурсы, и наши продукты, и вся остальная наша гуманитарка, сколько бы её ни потребовалось. (А если не будет, придётся констатировать крайнюю недальновидность России в отношении своего западного соседа.)
Будут ли в связи с этим говорить о том, что мы «прикармливаем» восток Украины? Конечно, будут. Обязательно будут, и прежде всего об этом заявят нынешние бойцы ДНР, которые в первых рядах уже считают, что «путинслил».
Опасно ли это? А это будет зависеть о того, кто окажется у власти в России на тот момент. При Ельцине это было бы поводом для бесконечной неизбывной рефлексии над вмешательством во внутренние дела другого государства. При Путине Лавров скажет просто: «А чего вы думаете, Штаты с Мексикой не носятся как с писаной торбой, не?» или даже ещё проще: «А с каких это пор родственные связи считаются вмешательством во внутренние дела?» ─ и на этом вопрос будет закрыт.
Открытым остаётся вопрос о том, кого мы выберем после Путина (который, спешу напомнить отнюдь не вечен и кончится раньше или позже, сколько бы ни «слил»). Но это уже совсем другой вопрос, а у нас пока на повестке остался ещё один не рассмотренный.
Что такое Сирия, и нахер мы туда полезли?
Сирия ─ это страна, которая чуть было не разделила участь Афганистана, Ирака и Ливии. И мы бы туда не полезли, потому что (надо бы уже давно запомнить) в своём современном варианте Россия вообще не вписывается за лузеров, даже если они говорят о себе, как о союзниках России. Кстати, чем больше она изучает опыт своих взаимодействий с Украиной, тем меньше склонна вписываться за лузеров. Это трусливая позиция, и мне она на уровне эмоций претит, но с другой стороны, умом я вижу, что вступаться за лузеров у России сейчас попросту не хватит крылатых ракет. Поэтому, может быть, когда-нибудь, и так далее, но сейчас Россия делает ставку на сильных, и… вообще говоря, правильно делает, если, повторяю, учитывать её бюджет и прочие экономические прелести.
Так вот, Асад не лузер. Он четыре года, как штык, противостоял американской экспансии в Сирию, и противостоял достойно, не в пример Саддаму или тому же Каддафи. При нём янки даже нормальную оппозицию выкормить не смогли, хотя, казалось бы, опыт есть, притом немалый. У Асада шары где надо, в обоих смыслах, и вступаться за него ─ это вступаться за надёжного партнёра. Таких не сдают.
И это с одной стороны.
А с другой ─ это собственно ИГИЛ ─ очередной выкидыш американской политики. Что такое игилоподобные отрасли человеческой деятельности, мы ─ см. выше ─ отлично знаем на собственном горьком опыте. У нас почти двадцать лет Чечня с ума сходила.
Теперь представьте себе, что у Асада кончились условно патроны и безусловно люди, например (а без нас у него кончится и то, и другое, причём второе даже раньше). И его свергли (и убили, разумеется), а на руинах бывшей Сирии поднялось Исламское государство… которое, вообще-то, ни в одном глазу не государство и которое не признаёт ни одно международное сообщество, но когда это террористов волновало, кто они такие и кто их там признает? Басаев класть хотел на «Чеченскую Республику Ичкерию» и её интересы, например.
Теперь, дорогие пацифисты, догадайтесь с трёх раз, куда ломанутся все эти орды моджахедов, когда им станет некого выпиливать и нечего жрать на территории Сирии? Ведь раньше или позже США перестанут их финансировать и отправят в свободное плавание. А работать, напоминаю, эти пещерные люди не могут, не умеют и не хотят, у них газават, какая работа. Пока последний неверный не зарезан, никакой работы, иншалла.
А где, собственно, обитают неверные? Ну, это очень просто: неверные обитают в России и в Европе. Ещё они обитают в Израиле и в США, но США за морем, а Израиль ─ своя собака, с ней можно разобраться и потом. К тому же там всё то же самое, что и на остальном Ближнем Востоке, только без нефти, без газа, и стреляют без предупреждения, причём все, включая баб. А вот Европа с Россией… Причём самые гнусные неверные обитают в России ─ стране, которая на протяжении почти двадцати лет вела войну со свободной правоверной Ичкерией, да благословит её Аллах. Хотя, вообще-то, будем реалистами: Россия предпочтительней, потому что ближе.
И вот так ─ из-за политики невмешательства ─ мы окажемся в эпицентре новой войны, только на сей раз уже на исконно русских территориях. И что вы думаете, НАТО нам поможет в этом раскладе и поддержит, даже если предположить утопический вариант, что он ни в коем случае не будет снабжать бандитов ни оружием, ни деньгами, ни оборудованием?
Размечтались.
Россия сегодня ─ единственное государство по эту сторону Кавказских гор, имеющее полноценный опыт взаимодействия с исламским терроризмом. Поэтому странам НАТО мы скажем спасибо, если они хотя бы не будут субсидировать всю ту гоп-компанию, которая окажется в пределах наших границ в случае провала нами сирийской операции. Но, вообще-то, никакого права на провал у России нет, потому что если ей не удастся уничтожить большую часть хорошо локализованных бандитов, то разобраться с разрозненными по огромной территории многочисленными бандами она не сможет и подавно.
И я уже представляю себе, как мультикультурная пацифисточка ─ барышня на выданье лет сорока (вчера вернулась из Тибета, сегодня ужинала в суши-баре) возюкает пальчиком по клавиатурке своего ноутбука и карябает: мол, ах, взорвали соседний дом, кровавая гэбня, это всё она, да-да, это всё она же и взорвала, совок, совок, а мусульманчики такие, ах, красавчики, такие хорошие, онизамир, я в Турции по экскурсиям ездила, сама всё видела, а гэбня плохая, плохая, плак, плак.
Вопрос сейчас в Сирии ставится буквально так: скольким бандитам удастся проникнуть в Россию? И естественно, что чем меньшее число мы получим в ответе, тем всем (а нам в первую очередь) будет проще.
Тут предвижу вопрос: а что мы будем делать после Сирии?
На этот вопрос у меня ответа нет, потому что я не располагаю точными сведениями о дипломатических переговорах. Единственно, что могу сказать: да, у России совершенно точно есть деньги на зачистку от бандитов всех стран Ближнего Востока, которые недвусмысленно попросят её о помощи. Откуда я это знаю?От верблюда, блин. Одногорбого. Оттуда же, откуда знаю о мотивах, которыми руководствуется Россия в своей сирийской кампании: из логического анализа ситуации. Борьба с ИГИЛ на нашей территории обойдётся нам в несколько раз дороже любых, даже самых дорогих операций за границей. Так что бандитов надо по возможности уничтожать там, где они есть сейчас, а не там, куда они ещё не добрались.
Так… Я что-то наверняка забыла. Но всё, что забыла, я, если вспомню, либо допишу потом, либо устно изложу. А в общем и целом всё и так годится.
К вопросам геополитики относятся:
─ непосредственное обладание территорией (захватили или исторически получили и считаем своей со всеми вытекающими для несогласных последствиями. Как-нибудь развиваем);
─ контроль над территорией (не захватывали, но определяем, на чьей стороне выступает вон то маленькое, но гордое государство, номинально суверенное, или же его часть);
─ согласие с чужой принадлежностью территории (это, на самом деле, важнейший юридический вопрос, который по умолчанию редко кто озвучивает. А между тем если бы некто не был согласен с принадлежностью, к примеру, Великобритании Британских островов, проблемы были бы не только у Великобритании);
─ определение степени своего влияния на некоторой территории (страна суверенна, контролировать её ни полностью, ни даже в важнейшей части мы не можем, но можем подумать, на какие сферы жизни этой страны мы способны немножко повлиять… а потом, глядишь, и побольше повлиять… а там, обратно глядишь, уже можно будет и о контроле подумать).
Это всё как бы само собою подразумевается, но во многих дискуссиях я наблюдала и наблюдаю по сию пору стремление смешать все эти четыре пункта в одну кучу, так что озвучила я их исключительно для уменьшения энтропии, как всегда.
С терминологией закончили, переходим к разбору полётов.
С чего всё началось?
(Когда я сегодня говорю «всё», я подразумеваю сакраментальные «крымнаш», «путинслил», ближневосточную политику России и США, ну и террористов до кучи. А, ну и ещё там где-то Китай, возможно, всплывёт, а возможно, и не всплывёт, но в любом случае ключевое будет ─ «сегодня».)
А началось всё даже не вчера, а ещё когда Россия, унаследовав СССР, демонстративно отказалась наследовать его военной доктрине, которая, в полном соответствии с марксистско-ленинским учением, была доктриной апостольской, то есть экспансивной и в значительной части агрессивной. СССР продвигал идею, он вёл за эту идею войны, он поддерживал военным образом сторонников той идеи, которую продвигал, и в целом вёл себя очень активно, с точки зрения геополитики, вплоть до прямого вмешательства во внутренние дела других государств.
Россия отказалась от политической идеи СССР, она не захотела быть апостолом коммунистической идеологии, а отказавшись от этого, она отказалась и от военной доктрины СССР. Всё логично: зачем экспансия, если проблем от неё много, а выгоды не видно? Кто считает, что видно, пусть посчитает, умник, ─ математически, я имею в виду, а не умозрительно и уж тем более не эмоционально, ─ каковы расходы на ведение одной маленькой победоносной войны, целью которой является захват территории, и в течение какого времени после этого захваченная, а значит, и разорённая в немалой степени территория начнёт приносить дивиденды. Самое же главное, пусть он эти самые дивиденды выразит ─ опять-таки математически ─ в денежном эквиваленте. Ибо каждый патрон свою номинальную стоимость имеет, а вот такие виртуальные во многом вещи, как распространение влияния, оценивать очень сложно. Кстати, имейте в виду: разорённую маленькой победоносной войной территорию восстанавливать придётся за бюджетный счёт, потому что собственного счёта у этой территории, вытрепанной войной, не будет ещё очень долго. Как правило, страна начинает выть уже на том этапе, когда речь заходит о дотациях ─ только лишь о дотациях, а не о полном содержании. Регион же, переживший войну, изначально переходит на полное или почти полное содержание.
Война ─ это дорого. Это самый дорогой бизнес, который известен человечеству, поэтому большинство стран захватнические войны не ведут уже давно, а охотней выстраивают оборонные стратегии и в части геополитики захвату предпочитают контроль. Для того, чтобы воевать и завоёвывать, нужно чётко видеть либо тактические преимущества завоевания, либо стратегические последствия отказа от завоевания.
Ещё раз: плюсы должны быть видны тактически, на расстоянии буквально пары лет. В противном случае завоевательная война окажется нерентабельна, и расходы на эту войну правительству не простит ни один разумный гражданин.
Минусы должны быть видны стратегически, на расстоянии не дальше пяти-пятнадцати лет. В противном случае расходы, связанные с завоеванием территории, окажутся преждевременными, и их правительству опять-таки ни один разумный гражданин не простит.
Все эти очевидные на сегодняшний день вещи постигались на крови и прочих эпических подробностях обеих мировых войн и всех предыдущих войн тоже, и всех последующих до кучи. Эти очевидные на сегодняшний день вещи стоили миллиарды жертв на протяжении тысячелетий. И сегодня они, эти вещи, доходят наконец-то иногда даже до идиотов, но, как показывает практика, не до всех. Продолжаем лекцию.
Итак, Россия отказалась от экспансивной геополитики (и экспансивной же военной доктрины) СССР и стала ждать от западных стран изменения к ней отношения. Программы разоружения, развал армии, развал оборонной промышленности, развал много чего ещё в угоду Западу ─ это мы всё собственными глазами наблюдали, проходили и можем засвидетельствовать.
Что сделал в ответ на этот глупый, в общем-то, но широкий жест Запад? Запад почесал репу и двинул НАТО в Венгрию, Польшу и Чехию, а заодно устроил показательный разгром Югославии. Произошло это, напомню на минуточку, ещё в прошлом веке, а именно в 1999 году, то есть не только до полёта наших крылатых ракет через Азию, но и вообще до прихода к власти главного мирового агрессора и диктатора. У руля, напоминаю, в то время стоял дегенерат Ельцин, который отлично умел бухать и падать с мостов, но был категорически не в состоянии управлять государством. Россия как самостоятельная политическая единица в ту пору на международной арене отсутствовала в принципе, являясь позором для собственных граждан.
Это случилось через четыре года после подписания хасавюртовских соглашений, последствия которых аукались нам более пятнадцати лет (ниже я ещё буду говорить о чеченской войне и её последствиях, поэтому наберитесь терпения).
Это случилось через два года после деноминации рубля и через год после его девальвации (больше я прарубль говорить не буду).
Это случилось в том же году, когда чеченскими террористами прямо в Грозном был похищен полномочный представитель нашего МВД ─ и мы утёрлись.
Россия стремительно катилась к концу, и вопрос ставился не о том, какую внешнюю политику она будет вести через несколько лет и с чем вообще выйдет на международную арену, а о том, как поделит тогдашняя элита её остатки и к кому отойдёт контроль над её ядерным вооружением. Хотя, в принципе, даже и это не шибко заботило «прогрессивное человечество»: все отлично знали, что такими темпами через пару десятилетий у России не останется вооружения вообще, а тот ядерный боезапас, что ещё сохраняется, контролировать окажется проще, чем даже и любой иранский. Налил ─ и контролируй на здоровье.
Вот в этих условиях НАТО продвигается на восток. И это происходит в марте 1999 года, то есть за три месяца до обострения обстановки на российско-чеченской границе и за полгода до вторжения чеченских боевиков в Дагестан (которое стало началом конца «свободной Ичкерии»).
Внимание, вопрос: зачем?
НАТО создавался как система коллективной защиты, а ещё точнее ─ как собрание сателлитов США. Так вот, от кого он намеревался защищаться посредством расширения на восток? От Хаттаба, что ли?
Нет, конечно. НАТО начал расширяться на восток, подразумевая более чёткую направленность экспансивной геополитики Соединённых Штатов Америки. Причём захватывать Россию американцам не было никакой нужды: территория большая, обслуживается дорого, никакого бюджета на восстановление не хватит, а ответственность будет, наоборот, огромной. Всё, что могло, таким образом, оказаться привлекательным для Штатов на территории России, располагалось и располагается в её недрах и на поверхности. Это газ, нефть и другие природные ресурсы, которыми так здорово можно торговать на внешнем рынке, включая древесину и промысловые продукты.
Полный контроль над ресурсами России при соблюдении формальной суверенности России ─ вот это было и остаётся главной целью геополитики США. Создание в России таких условий, при которых она не сможет противиться диктату Штатов в вопросе об использовании своих ресурсов, но в то же время не сможет и иметь влияние на США изнутри (что неизбежно происходит при формальном включении завоёванной территории в состав другой страны).
Вот с этой точки зрения, продвижение НАТО на восток совершенно оправдано. Действительно, когда у тебя в непосредственной близости от границ располагаются чужие крылатые ракеты, десять раз подумаешь, так ли нужны тебе ресурсы, за которые, если ты не будешь выпендриваться, тебе ещё и копеечку заплатят. От щедрот, разумеется. И с этой же точки зрения, совершенно оправдано продвижение США по Ближнему Востоку и в особенности их афганская кампания.
Вопрос: а как же так получилось-то?
А получилось так очень просто. Возвращаемся к очевидному: к вопросам геополитики относятся не только вопросы непосредственного владения территорией, но и согласия с принадлежностью территории, и фактического контроля над территорией, и степени влияния на территорию. США начали свою экспансию в Россию с последнего пункта ─ с увеличения степени своего влияния. Вспомните почти поголовную влюблённость в «свободный западный мир», которой была охвачена Россия вплоть до начала XXI века. Если родилась эта влюблённость внутри, непосредственно из горбачёвской перестройки, то развивалась при очень и очень активной поддержке извне. И постепенно, шаг за шагом, янки воспитывали в наших соотечественниках мысль о том, что США ─ авангард цивилизации (и на этом основании любое право имеют), а Россия ─ тварь дрожащая (и на этом основании не должна распоряжаться своим добром, потому что нехер). Мысль, возмутительная даже в приложении к гражданскому соседу (вы же не пойдёте грабить его на том основании, что он ─ тварь), чудесным образом нашла в России своих поклонников. У нас в ту пору было много чудес, вот это ─ одно из них. Так появилась пятая колонна США внутри России. И как только эта колонна набрала достаточное количество участников, НАТО двинулся на восток без малейших рефлексий.
А что же было дальше?
А дальше те, кто посмекалистей (их было), поняли, что арктический пушной зверь уже здесь. Это стало особенно понятно после событий в Волгодонске, Буйнакске и Москве (ещё более особенно, если суммировать эти события с предыдущими многочисленными). Как дежурили тогда у подъездов нормальные люди, ни в малейшей степени не милиционеры и даже не военнообязанные, вам любой пенсионер расскажет, есличо. Не умолчит и о том, как учили наизусть методички по грамотному поведению во время митингов и прочих актов массового свободного волеизъявления, вплоть до поездок на электричках. Россия тогда познакомилась с терроризмом уже настолько близко, что, по слухам, высокопоставленные чиновники Соединённых Штатов начали кулуарно поговаривать о торжественном бракосочетании этих двух (у вас вопрос про ссылку на слухи? Спасибо, я знала, что по остальным пунктам прений не возникнет). Поэтому 31 декабря 1999 года гражданин Российской Федерации Борис Ельцин «внезапно» ушёл в отставку (не забыв прослезиться), а на его место «внезапно» пришёл другой гражданин Российской Федерации, Владимир Путин.
Главной задачей другого гражданина было сохранение ресурсов России под контролем России. Звучит просто, да? Давайте посмотрим, из чего складывается эта стратегическая цель.
Прежде всего, для обеспечения контроля над ресурсами в стране должен быть порядок. А у нас, напомню, начался 2000 год, и вторая чеченская война вошла в ту фазу, после которой не страшно уже ничего, потому что тут либо всем полный хаттаб, либо одно из двух. И продолжалась эта фаза, несмотря на то, что об окончании «контртеррористической операции» было официально объявлено 20 апреля 2000 года, несколько лет, в течение которых слово «теракт» стало привычным, а российские граждане выучили географическую карту своей страны наизусть. Я вам сейчас напомню некоторые из этих терактов (происшедших только в 2000 году), освежу память, так сказать:
31 мая, Волгоград, 1 человек погиб, 15 ранены;
7 июня, Алхан-Юрт, 2 человека погибли, 5 ранены;
2 июля, Урус-Мартан, Гудермес, Аргун, в сумме погибло около 70-80 человек, раненых, соответственно, должно быть больше полутора сотен (пишу быстро, уточните, кому надо, сами);
9 июля, Владикавказ, 6 человек погибли, 18 ранены;
8 августа, Москва, 13 человек погибли, 132 ранены;
6 октября, Пятигорск, Невинномысск, 4 погибших, 20 раненых;
29 октября, Будённовск, взрыв в маршрутке. Что-то там у террорюг не заладилось, пострадал водитель, но о погибших ничего не сообщается;
11 ноября, захват российского самолёта, который летел по маршруту Махачкала ─ Москва. Самолёт в результате оказался в Израиле, террорист сдался, жертв не было, но шок был у всех, включая наблюдателей;
8 декабря, Пятигорск, 4 человека погибли, 45 ранены;
19 декабря, Грозный, не срослось, все остались целы.
Вот это, напоминаю, перечень терактов только за двухтысячный год. А потом были и «Норд-Ост», и Беслан, и поезда под откосами, и снова Грозный, и снова Москва, и Астрахань до кучи, и чего там только не было, включая Стамбул. Люди гибли сотнями, а о раненых с какого-то момента стали говорить: «повезло».
Таковы были стартовые условия, напоминаю, в которых Путин начал наводить порядок. И, что характерно, порядок он навёл. Во всяком случае с некоторого времени российские правоохранительные органы научились теракты предотвращать ─ и предотвращают во многих случаях. Опыт же, накопленный Россией по части борьбы с терроризмом, может переплюнуть, пожалуй, только Израиль.
Но мы о ресурсах и о контроле над ними, если вы ещё помните. Повторюсь: главной задачей Путина стало удержание контроля над российскими ресурсами. Что для выполнения этой задачи требовалось ещё, помимо наведения порядка внутри страны?
Требовался мощный оборонный комплекс. Мощный оборонный комплекс восстал из руин, не пожалели на него никаких денег, и правильно сделали. Потому что если у нас его не будет, у нас не будет и ресурсов (большое добро требует хорошей охраны). А если у нас не будет ресурсов, у нас не будет вообще ничего, потому что у нас половина предприятий перерабатывающего характера (что неудивительно), а оставшаяся половина поддерживает инфраструктуру вокруг перерабатывающих предприятий… ну, и ещё оборонка, да. Тот факт, что у нас мало развиты остальные направления промышленности, свидетельствует, безусловно, не в нашу пользу. Но такое свидетельство не означает, что мы должны отказываться от имеющегося. Напротив, мы ни в коем случае не должны от него отказываться, а тем более сейчас, когда, благодаря воскресшей оборонке, появилась возможность пусть не сразу, но раньше или позже заняться восстановлением экономики в более серьёзном масштабе.
Что ещё требовалось?
А ещё, товарищи, требовалась охрана наших границ. И вот тут мы подошли к тому, что вас сегодня наиболее живо интересует: почему «крымнаш», где «путинслил» и что такое Сирия.
Отвечаю по пунктам.
Крымнаш
«Нашим» Крым никогда не переставал быть. См. отсюда выше: про контроль территории. Входя формально в состав государства Украина, Крым всегда был российской военной базой. Больше нам, в принципе, от Крыма не надо было ничего.
С этой точки зрения, присутствие на полуострове войск НАТО было априорным поражением России в той войне, которую США обозначили своим продвижением на восток. Крым ─ это прямая дорога в центральную часть России (если, конечно, прокладывать её через Украину, но если Крым не наш, то с прокладкой такого пути через Украину не будет никаких проблем). Крым ─ это контроль над юго-западной границей России. Крым ─ это выход России в Средиземное море, наконец. И все это прекрасно понимали.
Поэтому когда запахло жареным, то есть когда создалась угроза быстрой и безоговорочной капитуляции Украины перед Штатами, подконтрольная территория без разговоров перешла в фактическое владение.
Путинслил
Это говорят про Донбасс. Давайте разбираться.
Ещё раз: присоединённая территория ─ это бюджетные деньги + осложнение международной обстановки. Это обыватель может думать: а, мол, все политики только тем и озабочены, как бы чего у соседа оттяпать. А я говорила и буду говорить: нам невыгодно присоединение восточно-украинских территорий, что бы там доморощенные политики ни чирикали на этот счёт.
Во-первых. Власть ─ это ответственность. Включим мы регион в состав самих себя ─ нам нужно будет заботиться о нём не хуже, чем о любом другом (и даже лучше поначалу). В противном случае какой им смысл менять вывеску? А если смысла не окажется и они это поймут, мы рискуем коллапсировать в новом витке межрегиональных споров. «Где деньги, Зин?» У нас нет денег на содержание «лишних» провинций.
Во-вторых. Что такое Украина? Украина ─ это буфер между странами НАТО и Россией. И нам, повторяю (говорила уже много раз об этом, скажу и ещё, если понадобится) нужна единая, независимая Украина.
Но что является залогом украинской независимости, догадайтесь с трёх раз? Или вы всерьёз считаете, что, отложись Донецкая и Луганская области от Украины, как в стране немедленно сам собою возникнет противовес прозападным настроениям?
Донецкая и Луганская области Украины (а также Харьковская и Одесская) ─ это самый мощный на сегодняшний день противовес цеэуропе. Без вот этих своих областей, особенно восточных, Украина очень быстро превратится в подстилку НАТО (в состав НАТО её уже никто не включит, но как подстилка она ляжет сама, и очень быстро, повторяю).
Итак, в интересах России ─ независимая, единая Украина.
Именно поэтому нашей армии до сих пор нет ни на Донбассе, ни тем более в Киеве (хотя в Сирии Россия отлично дала понять реальную величину своих возможностей).
Именно поэтому мы принимаем все приглашения к диалогу по украинской проблеме на дипломатическом уровне и настаиваем на выполнении дипломатических договорённостей.
Именно поэтому мы будем дотировать Украину так или иначе. Будем, товарищи, нам некуда деваться. Украина не останется без газа, она не останется без бензина, она не останется без хлеба, даже если свой сгноит на корню специально.
И это будет, несомненно, дешевле (и политически дальновидней), чем разъятие Украины на куски. Довольно и того, что она осталась без Крыма, хотя России от Крыма, напомню, реально нужна только военная база.
Далее. Никогда в планах России не было захвата Донецкой и Луганской областей (это не оправдано ни тактически, ни стратегически), а в особенности их там не стало, когда выяснилось, что возбуждение по поводу возможного присоединения к России среди местных жителей и вполовину не так велико, как в Крыму.
Или вы думаете, что нам, в дополнение ко всем имеющимся проблемам, сугубо не помешал бы имидж оккупанта, против которого будет бороться половина населения захваченной территории? Да, те ребята, которые там сейчас воюют, они в значительной своей части за Россию. Но давайте посмотрим, многие ли там воюют и куда разбежались те, которые отказались воевать? Нет, мои дорогие, они не все ломанулись через российско-украинскую границу. Существенная их часть, напротив, побежала в более западные районы Украины, только вам про них ничего не расскажут, потому что у них, если не считать неизбежных потерь, связанных с переездом (особенно из зоны боевых действий), и с общей внутренней ситуацией, всё, тьфу-тьфу, нормально… если можно так выразиться. Но на фоне десятилетней девочки, воюющей наравне с мужчинами в Луганске, у них всё просто зашибись.
Эти люди не дают информационного повода, и поэтому о них молчат, а вы развесили уши и думаете, что этих людей нету и что всё население Донецкой и Луганской областей за «крымнаш». Нет, как минимум не всё. Я вам даже больше скажу: есть и третий лагерь, который хочет уже совершенной самостоятельности ─ и от России, и от Украины. И носители такого мнения есть как среди воюющих, так и среди беженцев.
Поэтому ни о каком присоединении Донецкой и Луганской областей к России речи быть не может. Те, кто говорят, что «путинслил», очень плохо владеют ситуацией (и хуже всего, как это ни прискорбно, ею владеют непосредственные защитники Донецка и Луганска: во-первых, из войны всё вообще видится иначе, а во-вторых, в изоляции искажается течение времени, и многим кажется, что всё застыло на отметке «2014»).
Тем не менее наши интересы там есть. Каковы они ─ я уже озвучила: восточные области Украины ─ это противовес майданутым западенцам. Тут скажу и ещё кое-что: жители промышленных районов Украины (то есть вот именно что восточных областей по большей части) ─ это самая дисциплинированная и сознательная, выражаясь революционным языком, часть украинского государства. Отрезать их от Украины ─ всё равно что сделать Украине лоботомию.
Поэтому что мы будем предпринимать в связи со всем вышеизложенным?
Во-первых, мы добьёмся прекращения боевых действий. Добьёмся на дипломатическом уровне. После этого мы, во-вторых, будем помогать Донецкой и Луганской областям по гуманитарной линии. Возможно, мы будем помогать им с восстановлением даже больше, чем можем себе позволить. Это не слишком важно в стратегической перспективе, потому что в стратегической перспективе (то есть, напоминаю, в ближайшие пять-пятнадцать лет) нам важно оставить о себе в восточных областях Украины хорошую память надёжного товарища, который не бросит в сложной ситуации. Это нужно сделать для того, чтобы к тому моменту, как цеэуропа очухается и снова соберётся в НАТО, там, внутри страны, было бы кому ответить на это решительным протестом. Так что в восточных областях Украины будут, если понадобится, и наши специалисты, и наши ресурсы, и наши продукты, и вся остальная наша гуманитарка, сколько бы её ни потребовалось. (А если не будет, придётся констатировать крайнюю недальновидность России в отношении своего западного соседа.)
Будут ли в связи с этим говорить о том, что мы «прикармливаем» восток Украины? Конечно, будут. Обязательно будут, и прежде всего об этом заявят нынешние бойцы ДНР, которые в первых рядах уже считают, что «путинслил».
Опасно ли это? А это будет зависеть о того, кто окажется у власти в России на тот момент. При Ельцине это было бы поводом для бесконечной неизбывной рефлексии над вмешательством во внутренние дела другого государства. При Путине Лавров скажет просто: «А чего вы думаете, Штаты с Мексикой не носятся как с писаной торбой, не?» или даже ещё проще: «А с каких это пор родственные связи считаются вмешательством во внутренние дела?» ─ и на этом вопрос будет закрыт.
Открытым остаётся вопрос о том, кого мы выберем после Путина (который, спешу напомнить отнюдь не вечен и кончится раньше или позже, сколько бы ни «слил»). Но это уже совсем другой вопрос, а у нас пока на повестке остался ещё один не рассмотренный.
Что такое Сирия, и нахер мы туда полезли?
Сирия ─ это страна, которая чуть было не разделила участь Афганистана, Ирака и Ливии. И мы бы туда не полезли, потому что (надо бы уже давно запомнить) в своём современном варианте Россия вообще не вписывается за лузеров, даже если они говорят о себе, как о союзниках России. Кстати, чем больше она изучает опыт своих взаимодействий с Украиной, тем меньше склонна вписываться за лузеров. Это трусливая позиция, и мне она на уровне эмоций претит, но с другой стороны, умом я вижу, что вступаться за лузеров у России сейчас попросту не хватит крылатых ракет. Поэтому, может быть, когда-нибудь, и так далее, но сейчас Россия делает ставку на сильных, и… вообще говоря, правильно делает, если, повторяю, учитывать её бюджет и прочие экономические прелести.
Так вот, Асад не лузер. Он четыре года, как штык, противостоял американской экспансии в Сирию, и противостоял достойно, не в пример Саддаму или тому же Каддафи. При нём янки даже нормальную оппозицию выкормить не смогли, хотя, казалось бы, опыт есть, притом немалый. У Асада шары где надо, в обоих смыслах, и вступаться за него ─ это вступаться за надёжного партнёра. Таких не сдают.
И это с одной стороны.
А с другой ─ это собственно ИГИЛ ─ очередной выкидыш американской политики. Что такое игилоподобные отрасли человеческой деятельности, мы ─ см. выше ─ отлично знаем на собственном горьком опыте. У нас почти двадцать лет Чечня с ума сходила.
Теперь представьте себе, что у Асада кончились условно патроны и безусловно люди, например (а без нас у него кончится и то, и другое, причём второе даже раньше). И его свергли (и убили, разумеется), а на руинах бывшей Сирии поднялось Исламское государство… которое, вообще-то, ни в одном глазу не государство и которое не признаёт ни одно международное сообщество, но когда это террористов волновало, кто они такие и кто их там признает? Басаев класть хотел на «Чеченскую Республику Ичкерию» и её интересы, например.
Теперь, дорогие пацифисты, догадайтесь с трёх раз, куда ломанутся все эти орды моджахедов, когда им станет некого выпиливать и нечего жрать на территории Сирии? Ведь раньше или позже США перестанут их финансировать и отправят в свободное плавание. А работать, напоминаю, эти пещерные люди не могут, не умеют и не хотят, у них газават, какая работа. Пока последний неверный не зарезан, никакой работы, иншалла.
А где, собственно, обитают неверные? Ну, это очень просто: неверные обитают в России и в Европе. Ещё они обитают в Израиле и в США, но США за морем, а Израиль ─ своя собака, с ней можно разобраться и потом. К тому же там всё то же самое, что и на остальном Ближнем Востоке, только без нефти, без газа, и стреляют без предупреждения, причём все, включая баб. А вот Европа с Россией… Причём самые гнусные неверные обитают в России ─ стране, которая на протяжении почти двадцати лет вела войну со свободной правоверной Ичкерией, да благословит её Аллах. Хотя, вообще-то, будем реалистами: Россия предпочтительней, потому что ближе.
И вот так ─ из-за политики невмешательства ─ мы окажемся в эпицентре новой войны, только на сей раз уже на исконно русских территориях. И что вы думаете, НАТО нам поможет в этом раскладе и поддержит, даже если предположить утопический вариант, что он ни в коем случае не будет снабжать бандитов ни оружием, ни деньгами, ни оборудованием?
Размечтались.
Россия сегодня ─ единственное государство по эту сторону Кавказских гор, имеющее полноценный опыт взаимодействия с исламским терроризмом. Поэтому странам НАТО мы скажем спасибо, если они хотя бы не будут субсидировать всю ту гоп-компанию, которая окажется в пределах наших границ в случае провала нами сирийской операции. Но, вообще-то, никакого права на провал у России нет, потому что если ей не удастся уничтожить большую часть хорошо локализованных бандитов, то разобраться с разрозненными по огромной территории многочисленными бандами она не сможет и подавно.
И я уже представляю себе, как мультикультурная пацифисточка ─ барышня на выданье лет сорока (вчера вернулась из Тибета, сегодня ужинала в суши-баре) возюкает пальчиком по клавиатурке своего ноутбука и карябает: мол, ах, взорвали соседний дом, кровавая гэбня, это всё она, да-да, это всё она же и взорвала, совок, совок, а мусульманчики такие, ах, красавчики, такие хорошие, онизамир, я в Турции по экскурсиям ездила, сама всё видела, а гэбня плохая, плохая, плак, плак.
Вопрос сейчас в Сирии ставится буквально так: скольким бандитам удастся проникнуть в Россию? И естественно, что чем меньшее число мы получим в ответе, тем всем (а нам в первую очередь) будет проще.
Тут предвижу вопрос: а что мы будем делать после Сирии?
На этот вопрос у меня ответа нет, потому что я не располагаю точными сведениями о дипломатических переговорах. Единственно, что могу сказать: да, у России совершенно точно есть деньги на зачистку от бандитов всех стран Ближнего Востока, которые недвусмысленно попросят её о помощи. Откуда я это знаю?
Так… Я что-то наверняка забыла. Но всё, что забыла, я, если вспомню, либо допишу потом, либо устно изложу. А в общем и целом всё и так годится.
1 комментарий:
Признайтесь, вам за пост заплатили или донкихоты совсем не уважают свое время?
Ельцин то может и алкаш, но Ботексный товарищ еще ни одной войны не выиграл, зато своей глупой и недальновидной политикой слил экономику, слил социалку, слил ВСЁ, что можно было слить.
Вы считаете, что у рф боеспособная армия? Ах какая наивная девушка, поглядите только на нее.
Отправить комментарий