«В Германии они сначала пришли за коммунистами, но я не сказал ничего, потому что не был коммунистом. Потом они пришли за евреями, но я промолчал, так как не был евреем... Потом они пришли за членами профсоюза, но я не был членом профсоюза и не сказал ничего. Потом пришли за католиками, но я, будучи протестантом, не сказал ничего. А когда они пришли за мной — за меня уже некому было заступиться».

Мартин Нимёллер. «Когда они пришли…»

3 августа 2012 г.

Мозаика складывается…

…в довольно неприятную картину. Нынешнее законодательство, славное своей кривой терминологией и полной сумятицей в трактовках, выглядит очень логичным и грамотным, если предположить желание (осознанное или же бессознательное) законотворцев перевести российскую правовую систему на рельсы прецедентного права. Ни при каких других условиях оно ни логичным, ни грамотным не кажется и показаться не может, но вот при этом — да, вполне.

И если так пойдёт и дальше, то через энное количество лет мы будем жить при прецедентном праве.

И вот это, ребята, будет уже настоящий ужас, по сравнению с которым любое фундаменталистское государство покажется верхом цивилизации.

ЗЫ. Я сейчас погуглила и обнаружила, что тема в юридических кругах, действительно, актуальна и обсуждается.

Большой ЗЫ. На пальцах о прецедентном праве для чайников. Когда мы употребляем выражение «прецедентное право», мы подразумеваем, что прецедент является источником права. Прецедент, да. Не закон, что нормально в нашем понимании, а именно прецедент. И суды равной и низшей инстанций при вынесении решений в системе прецедентного права обязаны руководствоваться некогда созданным прецедентом, если таковой имел место в прошлом.

Прецедентное право очень удобно в условиях тотальной лености и глупости законотворцев: формулировки могут быть сколь угодно размытыми, невнятными и вообще ни о чём. Прецедентное право очень удобно в условиях казнокрадства и взяточничества, потому что решение о том, судить ли данное дело по аналогии или же объявить его новым прецедентом на основании неких деталей и, таким образом, не учитывать все предыдущие дела, во многом зависит от судьи, а значит, и от его продажности.

Наконец, конкретно для России прецедентное право опасно тем, что наша правовая культура попросту в корне отличается от англо-саксонской, и если в Англии и Штатах существуют механизмы, способные худо-бедно, но катить допотопную и, по сути, никудышную телегу прецедентного права, то у нас таковых механизмов нет, и взяться им неоткуда. У нас весь исторический правовой опыт попросту другого рода. Поэтому все грабли, понаставленные на пути у этой телеги, мы соберём стремительно и неизбежно, после чего закончится уже и само государство.

Небольшой ЗЫ. Я считаю, что современным правозащитникам (если они действительно намерены и хотят защищать право, а не собственный имидж заступников за обиженных, хотя, конечно, второе приносит куда более увесистые дивиденды) необходимо переключиться с защиты отдельных личностей на защиту российской правовой системы в целом и попросту добиваться конкретизации максимального количества формулировок в законах. Сегодня уже не важно, что это за законы и о чём они. Сегодня приоритетно бежать от перспективы прецедентного права, и бежать нужно далеко и быстро: если не сделать этого сейчас, завтра может быть уже поздно. Потом, когда мы окажемся достаточно далеко от этого мракобесия, можно будет подумать и о содержании законов, и об их справедливости, и тем более об отдельных пострадавших. Но сегодня забота обо всём, за исключением сохранения существующей правовой системы, — это чистка обуви во время пожара. Вы уже никого не сможете защитить, если сегодня не защитите традиционную для нас правовую систему, где источником права служит закон.

Очень короткий ЗЫ. Десять лет назад…

Комментариев нет:

Отправить комментарий