«В Германии они сначала пришли за коммунистами, но я не сказал ничего, потому что не был коммунистом. Потом они пришли за евреями, но я промолчал, так как не был евреем... Потом они пришли за членами профсоюза, но я не был членом профсоюза и не сказал ничего. Потом пришли за католиками, но я, будучи протестантом, не сказал ничего. А когда они пришли за мной — за меня уже некому было заступиться».

Мартин Нимёллер. «Когда они пришли…»

25 ноября 2010 г.

Пятиминутка ненависти и оптимистичный постскриптум

Двадцать первый век. Анализ литературного произведения уровня посредственного школьного сочинения со всеми прилагающимися атрибутами, особенно яростно включающими в себя так называемые параллели. Публика дрочит. Двадцать первый век. Яебу.

Девочки, милые! Доколе же вы будете уподобляться школьницам конца восьмидесятых? Доколе в вас будет спать разум, до белого каления возмущённый отсутствием ваших попыток хоть немножко пошевелить им? Когда ж вы прекратите выдавать очевидное за невероятное? И ладно б ещё очевидное было из разряда такого очевидного, что все аж мимо проходят, глаз на нём не останавливая, — привыкли. Так нет же, очевидное бросается в этот глаз, как дикий зверь, и вопиёт о себе только что не в голос. Безгласно — но вопиёт. И вот, вы хватаетесь за это безгласное вопиющее очевидное и выстраиваете на нём целую уйму знаков текста, безобразно возмутительного для любого недремлющего разума. Причём из этой уймы знаков у вас приблизительно треть уходит на так называемые параллели. Девочка, милая, — так и хочется спросить у сорокалетней бабы, — при чём тут твои «параллели», расскажи, кудесница? Нешто автор, которого ты так хищно возлюбила, не ценен сам по себе, без каких-то там параллелей? Почему тогда ты не пишешь о литературе, как о целом, а пишешь именно об этом злополучном авторе, ни разу якобы не ценном без твоих «параллелей»? И ежели это действительно параллели, как ты утверждаешь, то в какой точке творчество хищно возлюбленного тобою автора может пересекаться с творчеством тех, с кем ты его «параллелишь», если даже школьнику известно, что параллельные прямые не пересекаются аксиоматически?

И это ещё в лучшем случае, в лучшем, повторяю. В худшем вы, девочки, просто тупо пересказываете произведение автора своими словами, выдавая этот пересказ за анализ. И пусть бы пересказ ваш был остроумен, дик и свеж, так ведь нет. В своём благоговении перед хищно возлюбленным вами автором вы серьёзны, как счёт за отопление в июле, — и ровно настолько же нелепы.

ЗЫ. Это всё, дорогие мои собеседники, разумеется, не вам адресовано, а это я просто наткнулась в ленте на два «литературно-аналитических» опуса, и оба оказались ужасны. Они оказались ужасны настолько, что я даже не хочу разговаривать с их авторами, а настырно жалуюсь вам, даже не интересуясь вашим мнением. Но шопвам всё же было хорошо, пусть не со мной, а с кем-нибудь ишшо, сходите полюбуйтесь на большую черепаху, прекрасную в своей маврикийскости до последней складочки.

А ещё я вспомнила в связи с черепахой, что у меня было намерение поучаствовать в одном флешмобе, но я забыла. И я из этого флешмоба помню только одно утверждение: мне было сказано, что я люблю животных. Так вот, это не правда. Это не ложь, да, но это и не правда. Я люблю жизнь. И люблю я её не за то, что она яркая и пёстрая (хотя и за это тоже, но это не главное), а за то, что она сама любит меня. Она дала мне возможность однажды стать и, ставши, быть. Это потрясающе, по-моему.

А животные — это просто формы жизни, и я люблю их как таковых и только в той степени, в какой это представляется мне разумным и безопасным.

ЗЗЫ. Пока ещё офлайн, но уже скоро вернусь.

Читать дальше...

Ссылки сегодняшние

Для пиару:

Астматики России, объединяйтесь! Жуткая проблема, на самом деле, и мимо проходить совсем не хочется.

Ещё раз о том, как распознать инсульт. Если вы до сих пор не знаете, обязательно прочтите, потому что это реально важная вещь: такое может случиться с каждым, в какой угодно ситуации, и от ваших действий в таком случае будет зависеть жизнь другого человека. Ссылку даю на журнал Калугина, потому что та, на которую ссылается он сам, почему-то выдаёт ответ: «Нет такой записи». Ну, нет, и чёрт с ней. Главное, что сама информация правильная.

Радость большая и неподдельная:

Прекраснейшая hildegart, которую я, признаться, уже не чаяла увидеть (ну, то есть не увидеть, конечно, а просто встретиться с ней в ЖЖ), вернулась. Вы не читаете журнал hildegart? Я вам даже на ста страницах не расскажу, сколько вы теряете.

Заодно сообщаю об открытии официального блога ВГБИЛ — уверена, некоторым это будет интересно, особенно с учётом того, что писать туда будет в том числе и прекраснейшая hildegart, решившая переместить туда свои записи из рубрики «Вавилонская библиотека».

Прочее:

Просто красивые фотки

Совместный блог художников со всего света, в котором они выкладывают наброски, эскизы, этюды и тому подобные зарисовки.

Ещё один сервис для хранения фоток. Я сама пока не попробовала, что там и как, знать не знаю, но это гугловская разработка, и у меня есть подозрение, что она может оказаться действительно годной.

ЗЫ. Дыбра никакого. И слава козерогам.

Читать дальше...

23 ноября 2010 г.

Ссылки

Пока я офлайн, ссылочки вам на почитать и пропиарить кое-что.

Для пиару:

По поводу митинга в Киеве. Ребята, живущие в России, присоединяйтесь, пожалуйста: от вас не требуется ничего, кроме обсуждения ситуации, сложившейся вокруг налогового кодекса Украины, и ссылок на источники информации. У меня, к сожалению, нет сейчас времени заниматься сбором материалов, как я это обычно делаю в периоды крупных происшествий, но значимость самих событий от этого не меняется, правильно?

Для справки: вчера, по сообщению участника митинга, на майдане было около 200 (прописью: двухсот) тысяч человек. Это так, просто, чтоб вы не думали, будто тут очередная мелконапёрсточная заварушка.

Вообще же, если вам небезразлична судьба Украины, подписывайтесь на журнал klodius, там за последнее время много ссылок на новости разной степени брутальности (много, правда, на украинском, но русскому в украинском языке главное знать, что «цiкаво» — это «интересно», а остальное понимается интуитивно. А ещё в Яндексе есть годный украинско-русский словарь). Ну, и музыка там хорошая периодически выкладывается.

На почитать:

1. Я ждала этой статьи. Ничего не писала ни во время событий, ни после них, потому что была, как и все в Евразии, далеко от фактов и располагала только тем гламуром, который показывали в новостях. Спасибо Олегу Ясинскому, давшему возможность всем, кто считал это шоу дешёвой клоунадой, открыто говорить об этом без боязни оказаться клеветником. И, конечно, отдельное спасибо за информацию как за собственно информацию;

2. Интервью с генерал-лейтенантом Николаем Леоновым, бывшим замначальника советской разведки;

На послушать:

По рекомендации Калугина, если это на что-то влияет: группа «Обiйми Дощу». На любителя. На мой вкус не ахти: солист никакой, музыка как музыка объективно сыра, исполнение тоже местами нечисто. Но сама по себе заявка действительно сильная, и последить за группой имеет смысл. По ссылке можно послушать и скачать в хорошем качестве.

Пока всё. Как минутка появится — черкану что-нибудь.

ЗЫ. Дыбровое. У меня накрылась мышь. Она, валяясь на подлокотнике кресла, всё время падала, падала и, наконец, допадалась, падла. Её ценность заключалась в том, что мы купили пылесос под цвет этой мыши (как потом выяснилось постфактум, когда мы принесли пылесос домой, и я одним глазом видела свою мышь, а другим — пылесос). Теперь мне несколько досадно, потому что я уже не могу прикинуться блондинкой, покупающей машину под цвет босоножек, а также потому, что придётся в ближайшие дни пользоваться тачпадом, а он неудобный. Но это так, курьёзу ради.

Читать дальше...

Текучка и прасон

У меня сейчас полный офлайн, потому что внезапно обнаружились некоторые срочные дела, которые надо переделать. Вкратце о планах: соорудить генеральную уборку, принять толпу народа, дочитать про Сертория, съездить в Киев, съездить во Львов и по окрестностям — и всё это до конца года. И голова у меня в связи с этим думать может (когда есть время) только о каких-то очень ненапряжных вещах, типа игрушек и прочей литературы. Поэтому я пока офлайн, только изредка читаю ленту, да и то наискось.

Зато потом уж (под конец года) выгружу кучу фоток и впечатлений, ну и потихоньку буду про Сертория рассказывать и так, по мелочи (в свободные от авралов периоды).

Вот этот постинг, например, пишу, чтоб вкратце рассказать про сон, который мне сегодня приснился. Я сегодня во сне читала седьмого «Гарри Поттера». В оригинале. На скорость. То есть у меня во сне был такой квест — дочитать седьмого «Гарри Поттера» в оригинале до того, как закончится сон. Нормально?

Засада в том, что я не помню, прошла я этот квест или не прошла. Теперь, вот, маюсь. И ведь не спросишь ни у кого, вот что самое обидное!

Читать дальше...

13 ноября 2010 г.

Средневековый иероицкий эпос: просто о впечатлениях

Пока мыкалась, болеючи, зачитала наконец-то «Песнь о моём Сиде» и «Песнь о Роланде». Со средневековым иероицким эпосом у меня отношения не складывались лет двадцать пять приблизительно. Всё это время я думала, что весь он так или иначе похож на «Песнь о Роланде», которую я пыталась читать несколько раз, но после второго стиха неизменно чувствовала глубочайшее отвращение к сочинителю и закидывала это говно куда подальше. Ну, потому что оно, натурально, говно, без примесей. И писал его графоман, каких вагон. Вся ценность оной «Песни…» состоит исключительно в том, что она — древний памятник, как художественное произведение читать её нельзя.

Ну, вот. А тут я решила, поскольку болею, почитать что-нибудь лёгенькое, и полезла в Википедию — она в самый раз местами. Уже не помню, каким макаром я вышла на Кампеадора, но так или иначе из Википедии ушла в библиотеку читать «Песнь о моём Сиде». Ушла с тяжёлым сердцем, потому что где-то там же я вычитала, что её автор вдохновлялся «Песнью о Роланде», а отсюда см. выше.

Меня ждал культурный шок: «Песнь о моём Сиде» оказалась одним из лучших произведений приключенческой литературы, которые я когда-либо читала, и это невзирая на довольно посредственный перевод.

Она живая! Она дико увлекательная! Она совершенно очаровывает явным присутствием автора в тексте (это, если кто не знает, мой личный кинк: я не считаю книгу заслуживающей внимания, если не вижу там автора как такового. Если автор, по совету кого-то глубокомысленного, уже не помню кого, решил умереть в своём тексте, то пусть хоть апстену себя убьёт, своя рука — владыка, мечты сбываются. Но, поскольку умереть возможно только целиком, то и убьётся он целиком, вместе со всей своей писаниной. Физика).

Так вот. Про Сида и про песню. Это завораживающее чтиво, где, во-первых, начисто отсутствуют сопли и псевдодуховная блевотина в духе «Песни о Роланде» (а в «Песни о Роланде» соплями и псевдодуховной блевотиной проникнута едва ли не каждая строка). Во-вторых, там очень, очень, очень много действия, очень много, очень! Очень, да, ещё больше. «Песнь о моём Сиде» динамична едва ли не на шекспировском уровне. То есть именно на шекспировском уровне она и динамична, автору не хватает разве что общечеловеческого опыта художественного оформления, но тут уж он совсем не виноват, ибо времена такие ему достались… неопытные. В-третьих, связность и цельность текста могут считаться образцом даже для современных произведений. В-четвёртых (это отчасти продолжение первого пункта), автор не пытается прикрыть действия своих героев какими-то высоконравственными хуйнями, вроде святости веры, борьбы за святость и тому подобной мудосвятостью. Нет, он открыто говорит, что все эти рыцари — бандиты, грабители и насильники. И он этого совершенно не стыдится. Ну, да, вот такие они были — и чо теперь? Это же не отменяет их щедрости, отваги, уважения к порядку, верности слову и прочих достоинств, правильно? Нет, они не дикари, они весьма культурные для своего времени люди.

В общем, я это дело прочла и подумала, что, наверное, если «Песнь о моём Сиде» писалась под влиянием «Песни о Роланде», то в «Песни о Роланде» совсем не всё так запущенно, как мне виделось, и надо бы её всё же прочесть, а то какой-то позорный пробел в образовании получается.

И пошла я смывать позор восполнять пробел.

Ну… восполнила. См. выше, да. Нет, вы ничего не потеряете, если не станете её читать. Она громоздкая, заунывная и занудная. Действия там полхуя в профиль (в основном однообразные описания, речи, повторяющиеся по классической схеме «сказал три раза одно и то же — услышал три одинаковых ответа», а так же тупое и нетворческое перечисление всего подряд). Логика отсутствует как факт (то есть её там просто нету, вплоть до того, что в одной строфе автор может брякнуть одно, а в другой — прямо противоположное. А тот кусок, где французы кладут и кладут мавров пачками, а потом вдруг выясняется, что поредели-то в действительности, не мавританские, а их собственные ряды — это вообще пиздец полный). То действие, которое всё-таки есть, опять же представляет собой схему «сделал три раза одно и то же, сказал при этом три раза об одном и том же». Сопли, сопли, сопли и мудосвятость. Герой — либо идиот в клиническом смысле, либо редкостный подлец, либо просто подлый идиот. Я-то изначально всегда думаю о людях лучше, чем они есть на самом деле, поэтому считаю героя идиотом в клиническом смысле, но, наверное, как всегда, заблуждаюсь.

И, нет, я не нашла ничего общего между «Песнью о Роланде» и «Песнью о моём Сиде». Эти два произведения соотносятся друг с другом разве что тематикой — «про героя-рыцаря», всё остальное — бузина и дядька… пожалуй, даже в буквальном смысле. И чем там мог «Роланд» повлиять на «Сида» я просто ума не приложу. Фактом сложения букв, штоле?

В общем, «Песнь о Роланде» я правильно читать не хотела, а вот аббат Педро отныне и навеки один из моих любимых авторов.

Боже, как славно писал аббат Педро!
Как весела и довольна я ныне!

Пойду теперь читать про Сертория.

Читать дальше...

Мы мирные люди...

Это было не отравление, это была инфекция. Может, даже холера или, того хуже, чума. Но теперь мы практически здоровы, в меня даже плов упихивается. Я сегодня ещё балду попинаю, а завтра вернусь к Риму с его римлянами.

Сон сегодня жутенький приснился — про два бронепоезда.

(Мне жутенькие сны время от времени снятся, когда я болею, в основном.)

Сон такой. Лежим мы на высоком холме в виду моей деревни (то есть это я знаю, что в виду моей деревни, потому что какая ещё в мире существует деревня, кроме моей, правильно? однако знаю я о том, что это именно моя деревня, чисто инстинктивно, ландшафт реальности не вполне соответствует, хотя и похож местами). Лежим, значит, гуляем: я, мужик мой и две какие-то бабы, одна из которых, вроде бы, моя подруга, но какая именно, я не поняла. Ни на одну не похожа. Лежим, значит, на холме, гуляем.

И вдруг с того берега реки выкатывают по мосту два бронепоезда. Кто нашу речку видел, тот соврать не даст, по тому мосту не то что бронепоезд не промчится, по нему и пешком-то ходить страшновато. А тут весна ещё, судя по всему: маки кругом, мы среди маков лежим гуляем, красота такая, всё зелёное… Ну, и два бронепоезда. А рельсов нету, да. И вот, они едут — сначала по мосту (то есть как они ехали собственно по мосту, я не видела, но вариантов там нет, за исключением попадания на наш берег прямо с неба, что я исключаю по причине неверия в волшебство. По мосту ещё худо-бедно фантастическим образом проехать можно, а по небу прилететь… Ну, хотя если их после сборки должным образом напильником обработали, тогда, конечно, они и с неба могли. Но это всё же маловероятно), а потом по нашему берегу. Едут — всё ближе, ближе… Мужик мне что-то начал рассказывать про эти бронепоезда и про то, куда они едут и в каком кино сниматься будут, а я лежу и жопой чую, что это всё не к добру, но делать что-то мне лень, и я поэтому просто ленюсь и гуляю. И лежу.

И вот, как-то неторопливо сначала действие разворачивается: два бронепоезда в отдалении едут, мужик про них рассказывает, бабы друг с другом общаются, им что бронепоезд, что всемирный потом — одна сотона, а я лежу ленюсь, гуляю… И тут меня что-то подрывает и я начинаю искать фотоаппарат. И бабы обе вдруг подрываются и начинают собирать подстилки. Один только мужик мой никуда не подрывается, а лежит, как лежал, и продолжает что-то про бронепоезда рассказывать: да как их строили, да сколько материалов ушло, да сколько денег, да в каком кино они сниматься будут — и всё в таком духе. А я начинаю искать фотоаппарат, потому что вдруг понимаю, что другого такого шанса не будет, что это же:

а) бронепоезда!

б) два сразу!

Фактически-то, дважды уникальная ситуация, согласитесь!

И вот, бабы второпях собирают подстилки, я ищу фотоаппарат и говорю им собираться аккуратней, чтоб его не раздавить ненароком, и вдруг оборачиваюсь и вижу…

А у бронепоездов-то, товарищи, был конвой — человек примерно пятьсот, и все в камуфляже. И вот тут я понимаю, что никакое это не кино, а самая настоящая военная операция, что меня сейчас за мой фотоаппарат, который я наконец-то нашла, расстреляют на месте без суда и следствия, что расстреляют даже и не за фотоаппарат, а просто за то, что мы тут все видели — положат прямо вот в эти красно-зелёные волны дикорастущего весеннего мака, и поминай, как звали; что вот эти двадцать человек, которые бегут к нам с автоматами и лопочут не по-русски, как раз для того и бегут, и что подстилки-то собирать, кажись, поздновато… Я оглядываюсь направо-налево, не вижу никаких баб, на краю сознания мелькает мысль: «Это подстава!», я хватаю мужика за руку и уже хочу то ли вскочить и бежать, то ли сныкаться в маки, но тут раздаётся автоматная очередь, и я просыпаюсь вся в холодном поту, в слезах и почему-то с первой мыслью о том, кто же, чёрт побери, были эти бабы?

Давненько я так во сне не пугалась… да и наяву, пожалуй.

А вообще, я заметила, что все сны, так или иначе связанные с деревней, либо оставляют неприятный осадок, либо превращаются в честный кошмар. Как бы так ещё научиться определять это непосредственно во сне, чтобы иметь возможность вовремя улизнуть и от того, и от другого?

Как-то так.

На улице не по-летнему, не по-весеннему, не по-осеннему и даже не по-зимнему тепло. Тепло на улице как-то по-марсиански — никак. И от этого солнце не радует, и всё уныло. Я хочу настоящую весну. Скоро ведь уже, правда?

Читать дальше...

10 ноября 2010 г.

Тошнючий дыбр с прекрасной музыкой

Если отравишься чем-то, то самое главное — точно узнать, чем именно отравилась. Потому что в противном случае вопрос: «Что же я такое сожрала?» станет основным на ближайшие два-три дня.

Ну, вы поняли, да?

Оклемаюсь — продолжим про Сертория, а пока вот вам музыки чуть-чуть. O_huallachain вчера выложила клип, и я в неописуемом ахуе побрела на простоплеер, чтоб нарыть. Ну, нарыла, куда б я делась.



Всем привет.

Upd. А вот тут можно скачать альбом целиком.

Читать дальше...

7 ноября 2010 г.

Время отморозков

Терять Сулле было приблизительно нечего: взяв Рим штурмом, он приобрёл репутацию полного отморозка. Это открыло ему прекрасную возможность изощрённым способом казнить своего бывшего соратника, Помпея Руфа, с которым они (см. предыдущую главу) организовывали забастовку. Сулла сказал:

— Руф, помнишь, я зобанил посланного на йух безработного Мария?

— Дык, — лаконично ответил Руф.

— Руф, а помнишь, почему Марий был послан на йух?

— Дык, — лаконично ответил Руф.

— Руф, Митридат без Мария совсем распоясался. Мне надо на йух.

— Дуй, — лаконично ответил Руф.

— А ты меня прикроешь с тылу, пока я буду у Митридата?

— Армию, — лаконично потребовал Руф.

— Руф, а вот армию ты заберёшь у Помпея Страбона, — сообщил Руфу Сулла. — Ты тоже Помпей, так что он отдаст.

Лаконичный Помпей Руф приехал к Помпею Страбону и лаконично сказал:

— Армию давай, да?

Помпей Страбон подумал и, обратившись к своей армии, сказал ещё более лаконично:

— Фас.

Вот так и погиб Помпей Руф. И Помпею Страбону ничего за это не было.

Для историков осталось загадкой, зачем Сулле понадобилось так затейливо избавляться от своего верного союзника. Они даже думают, что всё получилось не нарочно, что в планы Суллы совсем не входила расправа с Руфом, а Страбон убил Руфа совершенно случайно. Но, по-моему, случайно тут ничего не происходило, и загадок никаких нет, всё прекрасно объясняется тем, что Сулла был редкий отморозок.

Как бы то ни было, оставшись без Руфа, Сулла сказал Сенату: «Бе-бе-бе!», взял армию и ушёл на йух, к Митридату. Препятствовать ему никто не стал: ну, его на йух, этого отморозка. Наоборот, все очень обрадовались, потому что присутствие армии мешало выяснять отношения, как это принято у цивилизованных римлян, а тут вдруг армия ушла, и наконец-то у патрициев с плебеями появилась возможность разобраться стенка на стенку.

Тут наш Квинт Серторий спохватился и начал воплощать своё второе героическое решение подружиться с кем-нибудь против Суллы. Губа у Сертория оказалась не дура: на роль кого-нибудь он выбрал не кого-нибудь, а самого консула Цинну. Цинна сразу взял Сертория в оборот, велел ему вспомнить про ораторское искусство и овладеть им вновь, а сам предложил Сенату вернуть всё взад: плебеям — законы об уважении, безработному Марию — работу, сторонникам Мария — Мария, ну и до кучи уж рабам — свободу…

— Вот это ты зря, — сказал Серторий во внезапно наступившей тишине, после чего схватил Цинну за руку, трагическим шёпотом велел ему: — Тикаем! — и бросился из Рима вон, так и не успев овладеть ораторским искусством.

— Придурок! — злился он потом на Цинну.

— Я не придурок, — обижался Цинна, — я консул.

— Да какой ты, в жопу, консул! — злился Серторий ещё больше.

— Законный, блядь! — обижался Цинна.

Но говорил, что характерно, чистую правду.

— Ладно, — сказал Серторий, — даю тебе последний шанс, собирай армию.

— Ты — золото! — воскликнул Цинна и поскакал по сусекам.

В это время в одном из сусеков высадился Марий с шеститысячным десантом.

— Очень кстати! — обрадовался Цинна. — Добро пожаловать в моё войско, располагайтесь. Я Цинна, законный консул.

— Ты, блядь, законный придурок! — зашептал ему на ухо Серторий. — Это же Марий. Он же отморозок хуже Суллы! Он вообще маньяк! Он от Рима камня на камне не оставит, всё, что движется, на тряпки порвёт, а тебя сошлёт куда подальше — будешь потом свою законность на Чукотке доказывать!

— Ах, ты ж сука… — расстроился Цинна. — А я его уже пригласил. И чо теперь делать?

— Ну, хуле, пригласил — угощай… придурок, — сказал ему Серторий, но, чтоб смягчить выволочку, добавил: — Ладно, последний шанс ты, считай, проебал, но предпоследний ещё остался. Действуй.

Он был благородным человеком и твёрдо помнил, что до новой эры считать надо в обратном порядке. За это Цинна сделал его одним из полководцев, наравне с самим собой, Марием и ещё каким-то Карбоном. Так они и пошли на Рим: впереди Серторий сотоварищи, а за ними армия, собранная по сусекам.

Сенат, увидев эту армию и прикинув размер сусеков, оставшихся не оприходованными, несколько притих и нервно оглянулся на Помпея Страбона.

— Чонада? — спросил Страбон, выковыривая из зубов остатки Помпея Руфа.

— Не, ничо, — заискивающе улыбнулся Сенат. — Справляемся о твоём самочувствии?

— Самочувствие окей, — оскалился Страбон и прозрачно добавил: — Хоть сейчас в консулы.

— Мы счастливы видеть тебя в добром здравии, — уклончиво ответил Сенат.

Потому что на пост консула желающих отморозков и без Страбона хватало.

— Ну, я тогда тут постою, — сказал Страбон и разбил лагерь неподалёку от Рима.

В этом лагере была тьма тьмущая Помпеев, начиная прямо со Страбона, кличек на всех не хватало, все друг в друге постоянно путались, отчего ходили вечно злые и недовольные, и Серторий воспользовался этим, чтоб внести в армию Страбона уже окончательный хаос. Как-то ночью он с зычным криком: «Помпей, а Помпей?! Ты куда моё бухло сныкал?!» — ворвался в лагерь и так же бесшумно умчался из лагеря прочь. В лагере сразу поднялись суматоха и беспорядки, полетели со всех сторон упрёки и подозрения, каждый Помпей стал думать на другого Помпея, все передрались, потом все разбежались, и осталось в лагере всего-то ничего Помпеев, так, горстка. Один из них с большим трудом собрал в кучу разбежавшихся, но восемьсот Помпеев так и не вернулись — обиделись насмерть. Они потом основали город Помпеи — прямо так и назвали во множественном числе, чтоб никому обидно не было. Некоторые даже переметнулись на сторону Цинны — там, во всяком случае, всех звали по-разному.

Вот такой диверсионный пилотаж показал Квинт Серторий в войне за Рим. Потом он ещё сражался с Гнеем (натурально же, Помпеем), потом ещё со Страбоном (самым главным Помпеем), но всё как-то локально и безуспешно. Успехов, вообще-то, никто и не ждал, потому что перед Серторием стояла стратегическая задача — сдерживать всех Помпеев, какие только вообще существуют на стороне Сената, и тактических побед, соответственно, от него не требовалось.

Ну, а потом в сенатских войсках разразилась чума, и Помпеев передохло очень много, а какие выжили перешли в основном на сторону Цинны. Народ в осаждённом Риме подъедал последние бананы и уже недобро косился на рабов, а рабы, и так привыкшие не жрать, косились на Цинну, который обещал им свободу, а значит, и бананы. Сенат покосился на всех сразу, подумал и понял, что ворота пора открывать, а то ещё и за них платить заставят.

Так что Цинна законным консулом въехал в Рим, а следом въехал Квинт Серторий, сообразительный диверсант и благородный человек.

Продолжение следует.

Читать дальше...

6 ноября 2010 г.

О чём-то

Шарилась где ни попадя, а пока шарилась, обдумала две очень не новых мысли.

Мысль первая — о свободе, а точнее об относительности любой свободы. Общеизвестно (ну, во всяком случае, я на это надеюсь), что «твоя свобода заканчивается там, где начинается моя ответственность». Я понятия не имею, кто и когда это сказал, но это сказано очень правильно. У меня был одно время период, когда я уже почти склонялась к анархии как к идеалу государственного устройства, при котором все, вроде бы, имеют возможный максимум личной свободы, но вот сейчас поняла, что анархическое общество, воплощающее собой утрированную разрозненность, провозглашает личную свободу лишь на словах, а на деле максимально ограничивает её, поскольку максимально же ограничивает личную ответственность, причём ограничивает не рекомендательным, а дидактическим порядком: анархия возможна только при условии, что каждый воистину сам за себя, и никак иначе, ведь при любом другом раскладе обязательно возникнет тема разделения ответственности, а значит, и разделения полномочий, и ограничения личной свободы. Такая засада.

Мысль вторая — о субъектной интуиции (БИ) эсктравертных статиков. Когда объективизируешь себя, не возникает никаких проблем ни с самопознанием, ни с самооценкой, ни с самоанализом. Субъектная интуиция упрятана глубоко и надёжно в подсознание, информация по ней просто вливается потоком, и ты уверен в себе на сто процентов — во всех своих способностях и неспособностях, в достоинствах и недостатках, в возможных и невозможных проявлениях себя. Ну, то есть как, уверен… это просто никогда не вызывает вопросов. И никаких проблем с собой у тебя попросту нет, потому что быть не может: ты для себя точно такой же объект, как и все прочие. Если у тебя случилась жопа, суть этой жопы ты видишь сразу и глаза от неё не прячешь… то есть можешь, конечно, попробовать, но у тебя ничего не получится, потому что ты не умеешь смотреть на себя иначе, чем как на объект со стороны.

Другое дело внешний мир, на который мы ориентированы и в который погружены от пяток до макушки. Вот во внешнем мире начинается действительно жопа: здесь войти в положение, тут уступить, там настоять на своём, где-то ещё проникнуться и т.п. Интроверт или экстраверт-динамик может сказать: «Авотхуй, я здесь вижу свою выгоду-интерес, мне так надо» — и этого будет совершенно достаточно если не для очистки его совести, то как минимум для того, чтобы упереться и загнуть свою линию в бараний рог (а с совестью он как-нибудь потом разберётся). Экстраверту-статитку аргумента о субъективных интересах никогда не бывает достаточно: его самого для него же самого, фактически, не существует, и неоткуда, соответственно, появиться аргументу. И мы уступаем, когда не можем объективизировать собственный интерес, и упираемся, когда объективизация удаётся (и разбираемся потом с совестью при необходимости).

Я не знаю, в какой степени это всё распространяется на этиков, но для ИЛЭ и СЛЭ это работает вот именно в таком виде. Именно поэтому нам так нужна хорошая голова: не обобщая, мы просто не сможем сделать ничего своего, потому что всё время будем заботиться о чужих интересах, причём об интересах сиюминутных (потому что для выявления истинных, долговременных интересов тоже нужна хорошая голова).

Как-то так.

Я не знаю, о чём этот постинг, знаю только, что он совершенно безотносительный. У меня в работе сейчас очень сложная тема, которая требует одновременного погружения во многие смежные, и я поэтому разрываюсь между парой дискуссий, Квинтом Серторием, скандинавской мифологией (про которую не пишу только потому, что писать пока особо нечего) и там ещё по мелочи какой-то фигнёй, не считая повседневности.

Вот, поняла. Это постинг о том, что я, афца, не купила сегодня кило говядины для стейков и книжко, которое присмотрела ещё вчера. А завтра воскресенье, и годной говядины, как пить дать, не будет, а книжный будет закрыт до понедельника. Распиздяйка, как и было сказано. Привет, Капитан Очевидность.

Читать дальше...

Я тут посчитала, и у меня сложилось...

…мнение по результатам одной дискуссии — хрен оспоришь. Я считаю, что «совкодрочеры» — это люди, которые полагают, что СССР был в целом плох, а не наоборот. Я это вывожу как минимум из того, что люди, которые полагают, что СССР был в целом хорош, просто не употребляют слова «совок» и не понимают, что оно означает. Дрочить же на то, о чём не имеешь понятия, невозможно физически.

Зато очень хорошо можно дрочить на то, о чём тебе известно. И так, например, противники СССР усиленно надрачивают на некий хорошо им известный «совок» (что бы это слово ни означало), и это видно по их репликам: в 90% случаев везде, где по контексту совершенно спокойно можно употребить обычное название страны, они пишут «совок».

Ну, и кто в результате совкодрочер? Я считаю, что тот, кто употребляет слово «совок».

Далее. Вы, конечно, можете сказать: «совок» — это не весь Советский Союз, а, там, какая-то его часть, какие-то проявления. И вот именно эти какие-то проявления сторонники СССР стараются не замечать.

Я вам на это отвечу тремя пунктами.

Пункт первый, для вменяемых: кто вам сказал, что все эти проявления СССР выродил сам по себе, а не принял по наследству от Российской империи? Бюрократия, доносительство, роль полиции, угодливость, чинопочитание, хапужничество, комплекс неполноценности интеллигенции, взяточничество и т.п. — это всё чьё, собственно? И откуда взялось? Или вы словом «совок» обозначаете что-то другое? А что в таком случае? Что в СССР было уникально поганого, такого, чего не было бы в дореволюционной России? Колхозы, разве что. Так ведь колхозы, простите, играли не только отрицательную роль.

(Теперь представьте, как я охуеваю всякий раз, когда читаю дискуссии о качестве СССР: в то время, как сторонники СССР говорят о том, что в СССР было уникального, противники СССР талдычат, как ни верти, о пережитках Российской империи, причём обозначают эти пережитки словом, производным от имени Советского Союза. Мозг выносит на счёт «раз».)

Пункт второй, для невменяемых: но вы-то тоже не хотите замечать факты. В частности, тот факт, что у страны было название. Имя собственное, так сказать. Так что упрёки ваши в том, что кто-то там чего-то не замечает, я вас уверяю, очень смешны. На себя посмотрите.

Пункт третий, для наблюдателей: табуирование имени (а как раз это и происходит в отношении СССР, который сегодня модно называть не по имени, а по «погонялу») — это всегда следствие трусости, то есть прогиба под собственный страх, причём преимущественно под страх перед сакральным. Однако тот, кто поддаётся своему страху, никогда не может оценить пугающее критически, непредвзято и объективно. Не говоря уже о том, что никогда нельзя оценить критически, непредвзято и объективно то, что признано (пусть даже и не вслух, и вообще сугубо подсознательно) сакральным. Вот и думайте после этого, кто более прав в спорах об СССР, кто более объективно оценивает наше прошлое, а кто делает из СССР священную корову.

ЗЫ. Постинг можно считать программным.

ЗЗЫ. На комменты, в которых СССР будет называться совком не в качестве академического примера, а всерьёз, отвечать превентивно отказываюсь, мотивируя это недостаточной готовностью собеседника к дискуссии.

ЗЗЗЫ. Продолжение про Сертория пишу в поте морды заспанного лица.

Читать дальше...

3 ноября 2010 г.

А в это время в Риме…

…бродили умы — до Форума преимущественно. На Форуме висела табличка: «Сего дня Форум зоперт. Присутствовать воспрещается». Внизу стояли подписи Луция Корнелия Суллы и Квинта Помпея Руфа. Глядя на эту табличку, всякий понимал, что происходит борьба патрициев и плебеев. Плебеи в лице Публия Сульпиция Руфа требовали уважительного к себе отношения, а патриции были против, потому что и друг друга-то уважали строго эпизодически и с большим трудом. Поэтому все дни, в которые намечалось рассмотрение законов об уважительном отношении к плебеям, объявлялись патрициями нерабочими.

Удивительно здесь то, что это, похоже, была первая забастовка в истории человечества. Что ещё удивительней, её объявил не пролетариат, а правящий класс. Тут можно предположить, что это стало возможным потому, что в ту пору правящий класс ещё входил в состав трудящегося народонаселения. Как бы то ни было, но, подобно большинству забастовок, саботаж патрициев закончился разгоном и кровопролитием. Форум возобновил работу, принял закон об уважительном отношении к плебеям и послал консула Суллу на хуй, а безработного Мария на йух, воевать с Митридатом. Как это, право, по-нашему, по-римски…

Сулла обиделся, моск у него вскипел, глаз налился кровью, и, препоясав чресла, он двинул свою армию на Рим и взял его штурмом. Ничего подобного Рим (уже давным-давно, кстати, древний к тому времени) до сей поры не знал и поэтому офигел. Офигели даже сочувствующие Сулле. «Мужик… — робко говорили они и, не зная даже, как продолжить дальше, просто хлопали его по плечу: — Ну, ты понял, мужик…»

Сулла понял, это совершенно точно. Он был грамотный, он знал, что для выкрутасов, подобных военному вторжению в Рим, нужно написать очень много букаф, произнести очень много умных слов, типа «Сенат», «ультиматум» и им подобных, а также подписать несколько тысяч бумажек и при этом ничего не перепутать. Он это всё знал, да… но забыл. Когда он вспомнил, он, конечно же, сказал: «Ой, бля…», но было уже поздно, оставалось только заканчивать начатое. Он и закончил: отменил все законы об уважительном отношении к плебеям, объявил врагом народа посланного на йух безработного Мария, насмерть зохавал Сульпиция и отошёл в сторонку, чтоб, наконец-то, нервно перекурить и осмыслить происшедшее.

Вот такая пиеса разыгралась на подмостках республиканского Рима, пока ещё, к слову, лишённого даже Колизея.

А что же герой нашего романа? А он в это время, реализуя давнюю мечту приобщиться к бомонду, выдвинул свою одноглазую кандидатуру на пост плебейского трибуна. Его бы, может, и избрали (как минимум за харизму), но в этот момент Сулла докурил, вышел из угла и выволок на свет собственную креатуру. Бороться с Суллой у Серитория оказалась кишка тонка, и он принял второе героическое решение — подружиться с кем-нибудь против Суллы.

Продолжение следует.

ЗЫ. Сейчас я тоже перекурю и на все комменты уже таки начну отвечать. Извините, пожалуйста, ладно? Я не хотела, так получилось.

Читать дальше...

1 ноября 2010 г.

Всё исчо в писце, просто поделиться

Бармен вчера в кофейне отжог аццки. Апщялсо с каким-то посетителем: «“Меркурий”, — говорит, — это был такой бриг. Он двадцать… нет, тридцать турецких кораблей в одном бою потопил. Всех, короче, потопил».

Дальнейшие двадцать минут до катера я провела кое-как, даже вкуса кофе не запомнила. Сидела решала задачку: «В 1829 году “Меркурий” отбился от двух турецких кораблей. В 1853 году “Меркурий” отбился от шести турецких кораблей. В 2010 году “Меркурий” потопил тридцать турецких кораблей. Вопрос: как скоро “Меркурий” возьмёт на абордаж весь турецкий флот и пленит его оптом?» Ничего не решила, потому что в голове навязчиво вертелась строчка: «Говорят, что здесь бывала королева из Непала и какой-то знатный лорд из Эдинбурга…»

Я знаю, что это был за лорд. Это был лорд Гленарван. Мы живём на территории героического романа с элементами авантюры и приключений для старшего школьного возраста.

Всем привет.

Читать дальше...