Видел я ваш баланс… так себе баланс

Я завтра уезжаю на несколько дней (вернусь числа 15-16), и писать сегодня ничего, кроме сообщения об отъезде, не собиралась. Лента, однако, принесла мне очередное понимание кое-чего интересного, так что сейчас тут будет телега.

Телега, собственно, про всё сразу, а завязка, собственно, такая: я долгое время никак не могла понять, почему некоторые умные, казалось бы, люди, отзываются о войне как о чём-то, что следует отринуть раз навсегда, и воспринимают её, эту самую войну, резко негативно безо всяких допущений? У меня всё в голове не укладывался вот этот парадокс: с одной стороны, явный ум, а с другой — совершенно дурацкое отношение к войне. И тут до меня допёрло…

Часть первая

We are the champions
Мы шампиньоны

Я сейчас скажу совершенно очевидную для всех вещь — она только для меня открытие, честное слово… В общем, я поняла, что эти умные люди связывают (причём неразрывно): войну и нищету, войну и физическое насилие, войну и унижение, войну и ещё целую тысячу самых отвратительных вещей. А я — нет, для меня всё перечисленное — только лишь варианты связок, и в этом весь фокус. Для меня война (собственно война, без уточнений) — это просто бескомпромиссное столкновение интересов и идей, присутствие в системе определённых отношений. Методы ведения войны я, когда вторю Щербакову: «война — это очень славная вещь», — вообще не рассматриваю, они меня не интересуют по большей части.

То есть я, когда говорю о войне и о том, что война хороша, имею в виду идею открытого противостояния; люди, когда говорят о войне и о том, что война нехороша, подразумевают определённые методы её ведения.

Часть вторая

I have been there
У меня там фасоль

Людям свойственно связывать вещи со способами их применения и присваивать вещам оценки способов — вот это то, что тормозит человечество в его развитии почище всего остального. Ошибка силлогизма: некоторые («известные нам», «те, которые на слуху», «большинство», «те, о которых пишут в газетах» — всё это «некоторые») войны ведутся плохими методами, ergo все войны плохи.

И из таких вот примеров история состоит чуть более, чем полностью.

Часть третья

Let it be!
Давайте есть пчел!

Я очень не люблю вдаваться в частности, говоря об общем. Когда я употребляю существительное без уточняющих слов, я, как правило (хотя, конечно, не в ста процентах случаев — это так, для любителей копаться), подразумеваю максимально абстрактный (то есть отвлечённый от связей) вариант его трактовки. Я из тех людей, для которых выражения «ковыряться в деталях» и «быть мелочным» синонимичны. Обувь — это то, что надевается на ноги для их изоляции от окружающей среды, всё. И поэтому в некоторых случаях носки — тоже обувь. Понимаете, да? Когда мне нужно сказать об идее изоляции ног от окружающей среды, я скажу «обувь» и буду потом очень долго объяснять очередному умному человеку, что его драные кроссовки — это всего лишь одна пара из ста сорока миллиардов, среди которых сто миллиардов — носки и ещё двадцать — портянки.

Я повторяю за Щербаковым: «война — это очень славная вещь», но люди слышат: «насилие, устрашение, унижение, подавление — это очень славные вещи». Они зациклены на методах, цепляются за них, как будто в этих методах их жизнь (одна на всех, не иначе), и поливают собеседника грязью, если тот указывает им на ошибку отождествления субъекта и предиката: как он посмел отвлечься от насилия, устрашения и подавления, говоря о такой несомненно насильственной, устрашающей и подавляющей вещи, как война! Это же кощунство!

А на мой взгляд кощунственно в начале XXI века придерживаться пещерных представлений об идеях. Чем вам так дорога эта насильственная, устрашающая и подавляющая война, что вы готовы облаять всякого, кто допускает возможность ведения войны иначе? Или вам не нравится термин «война» в применении к противостоянию, не подразумевающему насилия, устрашения и т.п.? Но это глупо, шарахаться от имён. Разве ваша обожаемая Ролинг вам этого не объяснила?

И, в конце концов, если мы не научимся воспринимать войну иначе, чем диктует шаблон, как она сможет стать другой? Человечество невозможно без столкновений идей, интересов, взглядов. И что, эти столкновения так и должны постоянно тонуть в реках крови и слёз? А как они смогут не утонуть в этих реках, если даже умные люди постоянно толкают ко дну само обозначающее их слово? Слово-то первично в данном случае, вот ведь какая штука.

ЗЫ. Я вряд ли уже отвечу на комменты (если только завтра часок выкрою), и, возможно, уже потеряю интерес к этой теме, когда вернусь. Но вашу дискуссию я буду рада прочесть в любом случае.