«В Германии они сначала пришли за коммунистами, но я не сказал ничего, потому что не был коммунистом. Потом они пришли за евреями, но я промолчал, так как не был евреем... Потом они пришли за членами профсоюза, но я не был членом профсоюза и не сказал ничего. Потом пришли за католиками, но я, будучи протестантом, не сказал ничего. А когда они пришли за мной — за меня уже некому было заступиться».

Мартин Нимёллер. «Когда они пришли…»

10 сентября 2009 г.

Прасреднешкольную педагогику

Читаю сейчас «Географ глобус пропил» (запоем, кстати, ага, и давно, доложу вам, с таким удовольствием новьё не читала. То есть не совсем, конечно, новьё, но всё-таки относительно новое). Прочту — напишу о нём в «Избе», а пока просто вспомнилось кое-что в связи с одним из эпизодов — про учителей, ничего сугубо литературного.

У Служкина был пустой урок, и он проверял листочки с самостоятельной «вэ» – класса. Служкину срочно требовались оценки, чтобы выставить четвертные, поэтому он не углублялся в сущность предмета, а действовал более экономично – по вдохновению. Он смотрел фамилию и, не читая, сразу ставил оценку. И так ясно, кто чего заслуживает. Ергин? Два. Градусов? Два. Баскакова? М-м… ладно, не жалко, четыре. Суслов? Два. Даже с минусом.

В принципе, эпизод как эпизод. Если бы подобный эпизод по моей собственной шкуре танком не проехался, я бы, вообще, даже похихикала бы. А чо, прикольно. Главное — безошибочно.

В общем, дело было в шестом классе. Классуха наша (географиня, кстати, профессиональный педагог с большим опытом и отменной характеристикой) оченно меня недолюбливала — за то, что я видела, что она не справляется с задачей обучения как преподаватель и с задачей воспитания как классный руководитель. Она и по натуре была никакой не учитель в принципе и не воспитатель тоже, а была она по натуре туповатая пятидесятилетняя тётка, чьим главным стимулом к работе служило осознание принадлежности к Касте, пользующейся Влиянием. Нет, она любила детишек и не жалела для них сил и времени, но главными стимулами были всё-таки Каста и Харизма. В связи с этим на поприще педагогики она с упорством, достойным ишака, проявляла себя бессильным и беспомощным существом, весь авторитет которой держался исключительно на неопытности учеников и на разнице в возрасте.

Подсознательно понимали эту её профнепригодность многие мои одноклассники, а вот сознательно осмыслить могла только я — и это, к несчастью, читалось у меня на морде. В результате моё присутствие неизменно пробуждало в ней комплекс неполноценности, и было бы странно, если бы она меня любила.

Картину классухиного афронта усугублял к тому же прискорбный факт моей низкой успеваемости по её предмету. Учить географию на уроках у меня не получалось: уроки были тоскливыми, как деревенский погост в середине осени, и у меня в одно ухо влетало, а в другое вылетало, — а тратить на географию время дома мне, по-моему, даже в голову не пришло ни разу. Так что три балла — это была высшая оценка, которую я физически могла получить по географии (да и то благодаря информации, почерпнутой из других источников).

То есть ладно бы, если б эта тупая пизда несчастная женщина мучилась комплексом неполноценности под укоризненным взглядом отличницы, да? Но горькая судьбина решила её, видимо, добить вообще нахрен, и ей даже этого утешения не досталось. Она была вынуждена страдать из-за какой-то левой троечницы, которая к тому же перманентно опаздывала на её уроки (потому что вообще на все уроки опаздывала). И так продолжалось полтора года — весь пятый класс и половину шестого.

И вдруг в середине шестого класса я, осенённая идеей сделаться мореплавателем, решила взяться за ум. К тому времени географическая классуха окончательно поставила на мне крест, смирилась со своей горькой участью и, прекратив досаждать мне устными вопросами, которые и раньше-то меня почти не касались, ограничила своё общение со мной письменными работами. Я же, день ото дня всё более и более осеняемая, потихонечку учила себе географию.

И вот, в третьей четверти стали мы писать проверочную. Я уже не помню, в чём там был смысл, но помню, что написала я порядком и всё в тему. Каково же было моё удивление, когда я узнала, что мне поставили трояк… Это было странно, потому хотя бы, что наша классная слыла человеком внимательным, склонным к поощрению и вообще прогрессивны педагогом. Ну, ладно, подумала я, видимо, чего-то не поняла и где-то слажала. И села учить географию дальше.

Дальше последовал остаток третьей и четвёртая четверть, в течение которых я безуспешно пыталась заслужить хорошую оценку. Где-то с апреля это уже превратилось в спорт. Я была уверена, что мне не ставят четыре балла, потому что мстят и добиваются идеального усвоения материала и даже сверх. Я получала трояк за трояком, меня это неиллюзорно стремало и опустошало, потому что зубрить я не могу физически, а всё, что поддавалось пониманию, было уже мною понято, и дальше углубляться я могла только в специальную литературу. Но на специальную литературу не оставалось ни сил, ни куража. Я пыталась отвечать на устные вопросы на уроках: тянула руку, чего-то там пробовала вякать — ноль внимания. Одновременно же блёкли внутренние стимулы: я начинала потихоньку понимать, что физика для мореплавателя куда важнее географии, а география важна не в теоретическом варианте, на котором настаивает средняя школа, а в практическом, которому, как это ни прискорбно, уделяется внимание только на уроках природоведения в четвёртом классе. При этом стимула биться насмерть за оценку у меня не было изначально. Однако на чистом принципе я всё ещё трепыхалась и ждала летних каникул как констатации своего поражения, конечно же, но в то же время и как избавления от необходимости мощного слива.

И вот, однажды, уже под самый конец года, англичанка попросила меня принести журнал (у нас было два языковых потока, и журнал на уроках иностранного жил кочевой жизнью: либо в учительской, либо у немки, либо у нас. Ну, в тот раз англичанка его сразу не взяла, значит, надо было за ним идти). Я пришла к немке, такая: здрассьте, журнальчик не у вас ли? А она такая: ой, а он у вашей классной.

Оба-на… Ну, конец года, да, блин. Я, конечно, сникла, но, матерно плюясь в глубине души, пошла к классухе. А надо сказать, что у нас кабинет географии, как и у Иванова в книге, был аккурат в торце. И если там что-то происходило при открытых дверях за учительским столом, то видеть это можно было аж с другого конца коридора. А уж с двух третей так и вообще невооружённым глазом.

И вот, иду, я значит, по этому коридору от его второй трети, ровно от «немецкого» кабинета, а на ногах у меня кеды. Мало того, что я в принципе довольно легко хожу, так ещё и кеды, ага…

В общем, пока я шла от немки до момента, когда оказалась замеченной, классуха успела «проверить» три работы и уже взялась за четвёртую (уж не знаю, наши это были контрольные или нет, да и не важно, в общем-то).

Мама дорогая, как же она покраснела, когда меня засекла! У неё чуть слёзы из глаз не брызнули. Аж малиновая стала. А я немедленно поняла две вещи. Во-первых, что это норма. Что никто из учителей её за профанацию не упрекнёт, и именно поэтому она сидит, распялив двери. А во-вторых, что единственный человек, перед которым она боялась предстать в обнаруженном варианте, — это я и что наша с ней вот эта встреча была, по её мнению, столь же невероятна, сколь несправедлива судьба, — однако вот, я тут, и спасибо тебе, господине Случай, что ткнул меня мордой в это говно сейчас, а не через каникулы, когда я уже неизбежно отрефлексировала бы своё «поражение» как собственный же недостаток силы воли.

Дальше было неинтересно, потому что героиня моего тогдашнего романа, уподобившись конфитюру, не сделала больше ровным счётом ничего. Она так и осталась тупой пиздой несчастной женщиной и, наверное, даже приобрела на закате своей жизни почётный ореол Мученицы Долга. Это всё, впрочем, не важно, а важно другое.

Когда я по юности крепко обдумывала житьё, была у меня мысль податься в педагоги. Моральная сторона вопроса меня в ту пору не беспокоила совсем, в своей способности поддерживать классную дисциплину на протяжение сорока пяти минут я если и сомневалась, то не сильно, а о том, что умею складно гнать и даже по делу, и даже экспромтом, знала уже тогда. Но у меня всё не шли из головы те самые двойные листочки, которые «проверяла» наша классуха. Я помножила их на пять — ибо дорога мне была однозначно только на русский и литературу, — потом, для верности, на десять.

Я представила себе такую дилемму. Зима. Четыре пополудни. Сумерки. Сквозит. Я проверяю сочинения у себя в классе, потому что домой мне и без того тащить три с половиной кило тетрадей, и, ещё не открыв очередную работу, твёрдо знаю, что Сидоров написал на два, а Алёхина — на три с плюсом. Я это знаю. Я знаю так же, что, в отличие от тупой пизды, моей собственной классной, я действительно держу под контролем внутренние процессы моих детей, даже если они тупые мудаки, и когда чьё-то состояние изменится, мимо моего глаза это не пробежит. И сделать правильные выводы, и принять правильное решение я тоже сумею. И мне ничего не будет, если я, доверившись своему знанию, за пятнадцать минут «проверю» сочинения двух классов — ни со стороны начальства не будет, ни со стороны учеников, которые равнодушию учителей по большей части только рады.

И вот, я беру очередную тетрадь, открываю её, проверяю работу, исправляю ошибки, пишу заключение — а сама знаю всё, о чём сказала выше.

Беру тетрадь, исправляю ошибки, пишу заключение — и знаю.

Беру тетрадь, исправляю ошибки, пишу заключение — и знаю.

И тогда я поняла главное: говно не в тяжёлой работе. Говно в том, что если я поддамся искушению хоть раз, я стану блядью. А если не поддамся — буду дурой. Этот тупик поставил точку в моих слабых покушениях на роль педагога. Однако я вынесла из этой истории и кое-что ещё.

Учитель нашей средней школы в принципе может быть только блядью или дураком. Нет, бывают, наверное, счастливые исключения, но совсем не потому, что в нашей средней школе учитель может быть другим, но вопреки тому, что он не может быть никем другим, — а это уже совсем иной подход к вопросу, не имеющей отношения к общему принципу.


28 комментариев:

Анонимный комментирует...

Рискну высказать мнение о Иванове.
У меня остались крайне смешанные чувства по поводу "Географа". Читалось легко, не скрою, правда без того резонанса сопричастности к героям или действию, от которого я получаю удовольствие. Ладно, подумал я, нужно еще попробовать. Взялся за Общагу на крови. Эээээ...
в общем, по Общаге у меня сразу сложилось такое впечатление- можно снять хороший такой жирный мыльную оперу.
Готовый сценарий просто. Но вот тут как бы и возникает проблемка. Герои сериала -они, очень часто, картонные какие то получаются. "Картонные герои" - то есть все в порядке, вот они, такие знакомые и родные, сосед из 5 квартиры или собутыльник-сокурсник, но чего то категорически не хватает. Я решил еще Иванова почитать, взялся за Блуда и Мудо. Те же впечатления. Чего то не хватает героям. Понятно, проблемы автора, проблема творчества- схематично все очень, как на мой взгляд. Или еще один момент. Автор довольно часто пишет про секс и о сексе. Забавно для меня то, как Иванов это делает. По моему субьективному впечатлению автор использует описание сексуальных отношений не как цель передать некие чувства/ощущения, а как затычку слабостей характеров героев- то есть такой себе ширпотреб, читатель не должен терять интерес. А это стало быть, не сила писателя, а слабость, более того, в моем восприятии- даже где то фальшь. Ну и потом, Иванов из романа в роман продвигает свои некие идеи которые очень ёмко были сформулированы в следующем отрывке из Блуда и Мудо:

Анонимный комментирует...

" Фамильон, – со значением произнёс он, – это новая, постмодернистская ячейка общества. В традиционном обществе такой ячейкой была семья. Но общество глобализировалось, то есть разрослось, и семья утратила свой структурный смысл. Семья была кирпичом, а стала молекулой. Но дом строится из кирпичей, а не из молекул. Попросту говоря, семья сделалась нежизнеспособной. Живя семьёй, сейчас не выжить. Одного супруга слишком мало, а одного ребёнка слишком много.

– Браво! – с чувством сказал Моржов.

– Для уяснения ситуации предлагаю посмотреть по сторонам, – скромно заявил Щёкин. – Много ли среди наших знакомых нормальных семей? Чтобы муж-жена, двое-трое детей и налево ни шагу? Что-то я такого не вижу. А ты?

Моржов быстро перебирал в уме своих подруг. У кого нормальная семья? У Стеллы муж, но детей нет. Юлька мужа вышибла. Женьку саму вышибли за шантаж. Дашенька?… Алиска?… Лена?… Разве что Анна… Да и у неё: один ребёнок и любовник.

– И я не вижу нормальных семей, – подтвердил Моржов.

– Ты с Дианкой разошёлся. Милена – мать-одиночка. Розка – мать-одиночка. У Костёрыча сын от первого брака с отцом не общается. А меня Светка задолбала, и ребёнок всего один, и вообще – Сонька появилась.

– Стоп! – вдруг нашёлся Моржов. – У Каравайского всё о’кей!

– Каравайский – особый случай. – Щёкин предостерегающе потряс пальцем. – Внешне у него семья, да. Но Каравайский берёт в МУДО десять ставок по настольному теннису и устраивает работать своих детей. Тем самым он тоже строит фамильон, только убого, по-дурацки. Дети должны учиться, а не пахать на семью. Вот в твоём фамильоне, в Троельге, дети учились, взрослые работали. Причём и тем и другим было зашибись.

– Значит, все, кто в Троельге, это члены моего фамильона? – понял Моржов.

– Так точно. Ты поехал в Троельгу от фонаря. Хотел приятно провести время с умным человеком – с Костёрычем. Хотел помочь другу обзавестись любовницей. Хотел соблазнить симпатичных девок. На верхосытку – уберечь МУДО от закрытия. Ты всё это и сделал. И тем самым построил свой фамильон.

– Круто! – восхищённо признался Моржов.

– Круто, – согласился Щёкин.

– Назови мне, пожалуйста, исторические аналоги моего деяния, – самовлюблённо попросил Моржов.

– Легко, – согласился Щёкин. – Фамильон строится на лидере. Лидер добивается доступа к ресурсу и пристраивает всех, кого сочтёт нужным. Этот коллектив становится фамильоном. Первый пример – Ельцин и его круг. А ресурс – государство Российское."

итд по тексту.
Собственно, лично в этом отрывке для меня обьяснение того, какие тараканы живут в голове автора и я рискну предположить, как они влияют на творчество (схемы человеческих отношений повторяются и кочуют из романа в роман), хотя конечно, так далеко идти в предположениях дело совершенно неблагодарное и опасное, в силу того, что это голова Иванова, а не моя голова (с :-)). Но все эти полутона/схемы/ходы есть во всех его творениях. Лично я это поставлю автору в минус, хотя кто то и поставит автору в плюс.
В общем мой вердикт насчет Иванова таков- добротный средний уровень творений, совершенно без вариантов у автора прыгнуть выше головы в своем творчестве и сотворить чего то такое, от чего у меня голова пойдет кругом. Таково мое, ни на что не претендующее мнения, а отписал я довольно много только потому, что меня давно интересовало Ваше мнение по Иванову, да всё разговора как то не было на тему.

Larsen

Анонимный комментирует...

Были у меня похожие учителя, одни - в положительном смысле, другие - в отрицательном. Был сволочь-физрук, который рисовал, находясь в учительской, по всему журналу оценки, а на вопросы коллег, как ему это удаётся, отвечал, что всё про всех помнит :). Был и суперский учитель астрономии, который говорил, что завуч его задолбала: "Делай контрольную, делай контрольную... А я и сам знаю, что кому поставить". И никогда при этом никого не обижал.

Анонимный комментирует...

О май гад! Это напоминает мне посты в простых бложиках. Я аж решила, что не туда прошла по ссылке)

Schisma комментирует...

2 Larsen

У меня есть предложение: давайте перенесём оба ваши коммента в "Избу", в тот постинг о "Географе", который я пишу сейчас и который опубликую завтра-послезавтра? Просто здесь немного другая тема, и обсуждается всё-таки средняя школа с её учителями, а не собственно "Географ..." -- и будет обидно, если для обсуждения одного произведения нам всем (и вам, возможно, и мне, и прочим комментаторам) придётся лазить по двум журналам. :)

2 realcorwin

Понимаете, географиню нашу класс в целом тоже считал, в общем, ничотак тёткой, которая не хочет лишних проблем ни себе, ни детям и никого не обижает. Она не доставляла беспокойства -- и всем это нравилось.

А потом сложилась ситуация, которая со всей убедительностью доказала, что блядей в хорошем смысле не бывает.

Хотя дураков, к слову, тоже не бывает в хорошем смысле.

Это уже проблема всей средней школы в целом, которая не оставляет учителю третьего выбора.

Анонимный комментирует...

Schisma

разумеется, согласен. Нет проблем.
В Избу его.

Larsen

Schisma комментирует...

2 Larsen

Ага, я тогда после публикации постинга опубликую ваш коммент там в комментах же -- благо, вы аноним, и мне это будет несложно. :)

Анонимный комментирует...

Да, точно. Путей для педагога немного. Поэтому я из системы образования и сбежала - поняла, что как личность я себя там сохранить не смогу.
Есть, кстати, ещё третий путь - подвижничество, то есть - на полном серьёзе - отказ от собственной семьи, детей и налаженности быта. Короче, обет бедности и обет безбрачия. :) Но это тоже без гарантии результата, потому как система может просто не дать это подвижничество реализовывать.
Работала я в учреждении, готовящем педагогов и как-то раз с удивлением поняла одну очень простую вещь: если я буду работать хорошо и студенты превратятся в ответственных, успешных, самоактуализирующихся, душевно здоровых, творческих, успешных и мобильных людей, то это будет диверсия против системы образования, потому что в школы такие люди не пойдут. "Значит, мне надо работать плохо что ли?", помню, подумала я. :)
На самом деле не смешно. Остаются в системе образования только рабы (или, смею надеяться, подвижники), а рабы могут воспитать только рабов. Личности остаться в системе образования и остаться при этом личностью практически невозможно. Хотя я всё чаще думаю, что остаться личностью в офисе, например, ещё сложнее.

(А самое унизительное было, когда по праздникам и педсоветам начинали говорить о высокой роли учителя. Цинично уж очень).

la_scandinavia

Nina Vill комментирует...

Работаю как-то. Уже семнадцать лет. И даже не спорю, что и блядь, и дура ;-)

А книжка, по-моему, не про "проблемы школы", а про людей. Как и все хорошие книги.

Schisma комментирует...

2 la_scandinavia

Подвижничество есть, да, но это как раз тот вариант, который вопреки, а не благодаря.

Насчёт рабства. А ничего удивительного: с одной стороны, школьные учителя имеют массу обязанностей по отношению к классу в целом, с другой -- почти не имеют прав в отношении каждого конкретного учащегося. Причём школьники это понимают ничуть не хуже самих учителей.

2 o_huallachain

Книжка однозначно пралюдей, проблемы школы там и рядом не валялись. Просто упомянутый эпизод очень на личную память лёг, вот и всё.

И даже не спорю, что и блядь, и дура ;-)

Так проблема-то не в том, принимает или не принимает учитель необходимость быть дураком или блядью или и тем, и другим одновременно. Понятно, что если семнадцать лет работает, значит, как-то принимает. Проблема в том, что этой вилке нет нормальной альтернативы, а единственный выход из неё в рамках существующей образовательной системы, как правильно пишет выше la_scandinavia, заключён в подвижничестве, на которое способны очень немногие.

Анонимный комментирует...

< с одной стороны, школьные учителя имеют массу обязанностей по отношению к классу в целом, с другой -- почти не имеют прав в отношении каждого конкретного учащегося. Причём школьники это понимают ничуть не хуже самих учителей.

В самое больное ткнули. Из системы образования я ушла раз и навсегда после того, как мне сказали, что я должна буду поставить зачёт всем (чтобы ни одного студента не потерять, ибо учебное заведение зависело от количества студентов) – и тому, кто к моменту зачёта не видел меня ни одного раза и не смущался говорить «не знаю, как вас зовут…»; и тому, кто приходил на пересдачу, сознательно не открывая не то что книжки, а и лекций однокурсников – и смотрел на меня безмятежным взглядом, в котором была полная уверенность, что всё будет хорошо, вперемешку с упоением от собственной наглости; и тому, кто в конце семестра не знал, про что вообще мой предмет; и тому, кто считал абсолютно нормальным сказать «я вообще не собираюсь работать по специальности, мне ваш предмет не нужен» или «он слишком сложный для меня» - и преподнести это в качестве законного аргумента за то, чтобы я поставила ему зачёт просто так. Ну неужели же я не понимаю, что ему это не надо? Чего я вообще к нему прицепилась? «Помучай их немного, а потом всё равно поставь зачёты» сказали мне, а я сказала в ответ «А не пошли бы вы?» и пошла сама. Куда подальше. Чтобы не иметь ничего общего с людьми, которые считают всё это нормальным и дрожат от косого взгляда безумного начальства. Это сюрреализм. Помню, как на первом же педсовете я встала и спросила что-то вроде «Правильно ли я поняла, что вы отчитываете педагога один раз, если он ставит плохие оценки – потому как это значит, что он плохо работает, - и отчитываете его второй раз, если он ставит хорошие оценки – потому что это незаслуженно? То есть не важно, чего хочет сам студент, хочет ли он учиться, может ли – нужно как-то сделать, чтобы он учился хорошо?». Видели бы вы эти глаза, которые на меня посмотрели… «Педагог ОБЯЗАН воспламенить студентов любовью к своему предмету» ответили мне. Да-да, попробуйте воспламенить любовью к педагогике человека, который пришёл в данное учебное заведение только потому, что его туда родители запихнули, или потому, что в другое учебное заведение не поступил, или для того, чтобы из дома уехать, – особенно если этот человек прямым текстом говорит вам : «Я не дурак, чтобы идти в учителя (подразумевается «не такой дурак, как ты»). А особенно, если он всё-таки дурак: то есть имеет лёгкую степень умственной отсталости.

Даааа… КАК я вообще там больше двух дней задержалась??? Говорят, лицо у меня в первые дни было «бляяяя-куда-я ВООБЩЕ-попала?!». Потом я говорила всем новеньким «с тобой всё в порядке, ты не сошёл с ума – это здесь всё ненормальное». :)))

P.S. В моей семье совокупный учительский стаж лет двести, наверное.

la_scandinavia

Schisma комментирует...

2 la_scandinavia

Это из опыта работы в постшколе, правильно? Можно только догадываться, какой звездец творится в собственно школе, если описанная вами практика распространяется даже на техникумы, грубо говоря.

В моей семье совокупный учительский стаж лет двести, наверное

Ничего себе. О.о

Анонимный комментирует...

Ага, в постшколе. В школу приходят те, кто в постшколе во всём этом воспитывался. Хотя, думается, есть варианты и не такие мрачные - по крайней мере, мой пед. ВУЗ был не так мрачен, как данный пед. колледж. Ирония в том, что данный пед. колледж занимал второе место по России в конкурсе воспитательных систем. :)

< Ничего себе. О.о

Ага. Педагог на педагоге. %)

P.S. Схизма, не знаете, почему у меня сообщение отправляется исключительно через анонима? Что такое Open ID и чего оно хочет, я никак не пойму. :/

la_scandinavia

Анонимный комментирует...

думается, есть варианты и не такие мрачные - по крайней мере, мой пед. ВУЗ

Ага, видимо поэтому так и тянет с Большой Буквы написать. :))))

la_scandinavia

Schisma комментирует...

2 la_scandinavia

Ирония в том, что данный пед. колледж занимал второе место по России в конкурсе воспитательных систем. :)

OMG, чо тут скажешь.

Схизма, не знаете, почему у меня сообщение отправляется исключительно через анонима?

Потому, наверное, что вы не авторизованы в ЖЖ. Попробуйте выбрать "Livejournal" в настройках отправки, только убедитесь, что вы там залогинены. OpenID -- это ещё одна форма авторизации. Опять-таки, с ЖЖ работает. Хочет от вас ввести жужевые логин и пароль. Вводите, не бойтесь, это всё в ЖЖ отправляется.

Анонимный комментирует...

не дура и не блядь. если б ты реально отслеживала процессы класса, ты бы видела тогда, что сидоров стал как-то разумнее отвечать, и на его работу тогда стоит посмотреть внимательней.
ты видела статику, а это динамика.

Schisma комментирует...

2 hegdehog

А никто и не говорит, что учитель не отслеживает динамику роста или, наоборот, деградации отдельно взятого Сидорова. Учитель всего-навсего не может работать с отдельно взятым Сидоровым так, как того требует сам Сидоров, а не так, как написано в методичке, вот и всё. И он, безусловно, занимается блядством, когда выводит отметку на основании одной только фамилии ученика, и, безусловно, делает глупость, тщательно проверяя работу с заведомо известным результатом.

Анонимный комментирует...

то, что требует сидоров, совершенно не причем. сидоров стал разумнее отвечать - его работу надо проверить. а петров так и балбесничает на уроках - проглядеть одним глазом.
я так понимаю, что напрягает именно тщательная проверка работ с заведомо известным результатом.
пилоты не смотрят на показания приборов, они отмечают положения стрелок, и аномалия сразу привлекает взгляд. у хорошего учителя, возникнает такое же умение (недавно выяснилось из разговора с одним лингвистом-преподователем). аномалия сразу привлечет внимание, как позитивная, так и негативная.

Schisma комментирует...

2 hegdehog

то, что требует сидоров, совершенно не причем.

"Сидоров требует" = "Сидорову требуется" в данном случае.

Аналогия с пилотом неверна: у пилота количество приборов существенно меньше, чем количество народу в классе. А теперь представим, что в классе хотя бы двадцать пять человек (что, как мне кажется, даже мало). Предположим, давний тихий двоечник, интроверт Сидоров, девятиклассник, будучи спрошен 1 октября, заработал по результатам ответа закономерные два балла. Допустим, придя домой и схлопотав инсайт, он решил приложить усилия к учёбе. Внимание, вопрос: сколько времени пройдёт, прежде чем он будет спрошен снова и учитель получит возможность отследить аномалию в его ответах? А если он при следующем опросе не подаст очевидного сигнала, а будет, как и раньше, тупо молчать (например, учитель обратится к нему с таким вопросом, над которым он ещё не работал самостоятельно)? А если к тому же учитель неопытный? А если перед этим козёл Петров довёл учителя до ручки и тому резко стало не до чужих аномалий?

Мне кажется, что на основании одной только скорости, с какой учитель замечает изменения, судить о том, насколько он хорош, довольно легкомысленно.

я так понимаю, что напрягает именно тщательная проверка работ с заведомо известным результатом.

Меня лично это не напрягает. Но для учителей нашей средней школы это засада та ещё.

Анонимный комментирует...

так как учитель осуществляет контроль успеваемости - нет другого способа отслеживать изменения успеваемости. все упирается в личность конкретного учителя и те уловки и приемы, которые он использует.
не важно сколько учеников. важно, что в данной конкретной работе. а там ключевых моментов не так много (исключение, может быть, языки и литература) и проглядеть их не так долго.
но вот хоть убей, не могу понять, почему тщательно проверяя работы, пусть и зная заранее результат, учитель автоматом становится дураком - понять не могу.
пробежать глазами по работе отмечая верность или не верность ключевых точек - это дурь или блядство?

"Меня лично это не напрягает." тогда весь исходный пост о том, как страшно стать блядью и как тяжко с ней работать. да и как отметились учетеля в комментах, засада для учителя - начальство с придурью, но оно везде засада.

Schisma комментирует...

2 hegdehog

так как учитель осуществляет контроль успеваемости - нет другого способа отслеживать изменения успеваемости

Воистину, нет. А ты не находишь странным, что учитель вообще "осуществляет контроль успеваемости", м? Вообще, я люблю иногда задумываться над словами. Кажется, "учитель" образовано от глагола "учить", а не от глагола "контролировать".

Я хочу сказать, что, отталкиваясь от метода и ставя метод во главу угла, можно с лёгкостью забыть о цели. Именно это наша средняя школа и сделала с большим успехом.

не важно сколько учеников. важно, что в данной конкретной работе. а там ключевых моментов не так много (исключение, может быть, языки и литература) и проглядеть их не так долго.

Интересное мнение. Я бы послушала, что на это скажут учителя.

хоть убей, не могу понять, почему тщательно проверяя работы, пусть и зная заранее результат, учитель автоматом становится дураком

Потому что он, во-первых, напрасно теряет время, а во-вторых, отучается доверять собственной интуиции.

пробежать глазами по работе отмечая верность или не верность ключевых точек

Что такое "ключевая точка" в математике, например? Если написанный ответ сходится с правильным, это не значит, что ученик правильно решил задачу, это значит, что он тем или иным образом получил правильный результат. Возможно, вследствие ключевой ошибки, кстати.

тогда весь исходный пост о том, как страшно стать блядью и как тяжко с ней работать

Страшно и тяжко, да. Но суть не в этом, а в том, что у нас вся школьная система крива и гнила и других альтернатив просто не предусматривает. И получается, что нет никаких формальных отличий бляди по убеждению от бляди поневоле (что в свою очередь означает, с одной стороны, профпригодность и неподсудность любого и каждого, а с другой -- крайнюю уязвимость любого и каждого).

как отметились учетеля в комментах, засада для учителя - начальство с придурью

Ты действительно считаешь, что методички пишет непосредственое начальство? Или всё-таки есть общий для всей государственной средней школы стандарт процесса? Начальственный произвол -- это просто ещё одна сторона той же самой монеты.

Анонимный комментирует...

№1

Начальственный произвол - это результат работы системы. Там не произвол, там приоритет послушания и формализма над здравым смыслом. И тотальный страх личностных проявлений: опасно, если в школе вдруг какая-то личность заведётся, способная думать самостоятельно, а не в чётко очерченных границах - развалит всю систему нафиг.
Дело не в том, что учитель должен тетрадки проверять, хотя и так знает, кто из учеников на что способен; дело в том, что учитель обязан делать кучу бесполезной, совершенно бесполезной (а я так считаю, что и вредной) работы и пока он делает эту бесполезную работу, он не может (или, в отдельных случаях, даже не должен) делать работу полезную. Вы знаете, сколько всего должен педагог вообще? Он 1) учит, 2) воспитывает, 3) контролирует, 4) обеспечивает чистоту, 5) собирает деньги, 6) ходит по домам и работает с семьями, 7) ходит по школам и рекрутирует студентов (это в случае с пед. колледжем), 8) ведёт научную работу, 9) естественно, разрабатывает методические материалы, планы, конспекты уроков и т.д., 10) продуцирует море показухи для педсоветов, 11) участвует в куче совещаний, 12) пишет отчёты, 13) оформляет (чаще своими средствами) кабинет, 13) участвует в разнообразных субботниках , 14) повышает квалификацию и т.д., и т.п., и конца этому нет и края. Это невозможно одному человеку (особенно, если него при этом есть семья и нет денег => он берёт три ставки) успеть, смочь. При этом у него нет возможности самостоятельно организовать свою деятельность - он будет делать всё так, как ему будут говорить. Нам, например, в колледже, запрещали сидеть во время уроков. Взрослым людям запрещать сидеть во время уроков, которые они вели. Не бред ли? Типа это нехорошо, непедагогично. Идеальный педагог не позволит себе сидеть во время урока. И ВСЁ так. Например, я до сих пор не понимаю, ЗАЧЕМ писать лекции в 21 веке. Студенты сидят и пишут лекции под диктовку, причём не конспекты, как можно подумать (конспектировать их никто не учит, некогда), а дословно. То есть тридцать человек сидят и тупо, слово в слово, час за часом переписывают тексты, которые им читают по бумажке. Тексты обычно переписаны их нескольких книжек. Естественно, люди, которые всё это пишут, совершенно не задумываются не только над тем, зачем они всё это пишут, но и, собственно, над тем, ЧТО они пишут – некогда, писать надо. Им сказали. Они пишут. Они бы, конечно, не писали – или делали вид, что пишут, но тетради потом проверять будут… Содержание, конечно же, проходит мимо них – хотя есть идея, видимо, что пока они пишут, оно лучше запоминается. У меня это порождает два главных вопроса: 1) зачем информацию запоминать, особенно в век интернета – у меня наивная идея, что людям бы лучше научиться информацией оперировать, чего они не умеют категорически; 2) зачем тупо переписывать текст в век ксероксов и принтеров. Ну, просто: зачем несколько часов переписывать от руки текст, который можно откопировать в течение минуты? В удобочитаемом виде, кстати.… Нет ответа.

И всё так. Все боятся, что их нахлопают по попке, поэтому всё должно быть идеально с формальной стороны – для проверок – а что там внутри, никого не волнует. Ладно, это колледж, там детям окончательно отбивают мозги – шлифовка болванов, так сказать… Ужас в том, что начинают отбивать мозги в школе. К старшим классам у детей должна быть сформирована учебная деятельность – то есть они, по идее, должны уметь работать с информацией, как минимум. Сами работать. Но в школе их этому не только не учат – их от этого отучивают.

Анонимный комментирует...

Вопль моей души – уроки литературы. Ну зачем, зачем, эти бесконечные лживые, невероятно далёкие от детских проблем и детского умения осмыслить ситуацию, сочинения?! Ну зачем эти неосмысленные переписывания мнения литературных критиков? Ну зачем эти бессмысленно жестокие попытки вернуть человека, которые решил вдруг высказать своё мнение, в русло тупого пересказа непереваренного мнения этих самых критиков? Зачем? Я читала книги с полок книжного шкафа в своей комнате собраниями – Жюль Верн, Джек Лондон, Горький, Куприн… До тех пор, пока уроки литературы не сделали своё мерзкое дело. Благодаря ним я до сих пор не могу дотронуться до Толстого и Достоевского, кажется. Потому что для меня сама фамилия «Толстой» или там «Достоевский» глубоко связана с этим позором насильственного тупомыслия. Когда я думаю про Наташу Ростову, я неизменно вспоминаю, как, мучаясь, писала сочинение о женских образах в романе «Война и мир». Который, естественно, не читала. Это позор. Мне жаль, что я не была скандалисткой и не способна была предположить, что вокруг такое безумие – если бы я скандалила со своей учительницей литературы на три тона выше, то у меня бы, возможно, были проблемы, но я бы сохранила для себя классиков русской литературы. :)
Стихи я, кстати, тоже полюбила после школы, вопреки ей – вообще чудом, потому что все эти бессмысленные заучивания наизусть бессмертных строчек Есенина, вкупе с иезуитским требованием сопровождать эту процедуру «литературной критикой», я считаю тонким издевательством и стремлением убить мозг – и ничем больше. Вообще литературу я открывала вопреки урокам литературы – и удивлялась, что она не жуткая и скучная, а интересная… Мысль о том, что можно писать эссе вообще пришла ко мне в возрасте лет за 20, по-моему… Свои мысли в сочинениях неизменно оценивались ниже, чем гладенькие и лживые трели на мотив «критиков». «Зачем тебе свои мысли, умные люди до тебя уже всё подумали. Думаешь, ты умнее Белинского?». Это усваивается на уровне рефлекса, да… «Не надо думать, за это ругают, это плохо, это стыдно, это неинтересно и вообще сиди и молчи, за тебя уже всё сказали». Не у всех хватает природного сопротивления или остатков мозгов, чтобы сообразить, что это они все сумасшедшие. :))))

Прошу прощения, это, кажется, ближе к теме соседнего поста про превентивный страх всего (который «Думается мне, что…»).

Это мой давний вопль: детей пичкают информацией вместо того, чтобы учить ею оперировать. И вместо того, чтобы помочь человеку понять, зачем же ему это надо. Это абсолютно инфантильная психология, рабская психология, это воспитание рабской психологии.
В своё время и была в тихом таком шоке, когда причитала вот это: http://lib.ru/PSIHO/BETTELGEJM/tatalit.txt

Это Бруно Беттельгейм, статья «О психологической привлекательности тоталитаризма». Это оно.

Анонимный комментирует...

Вот блин, опять ашыпок насажала. :(((

Анонимный комментирует...

И, кстати, дала не совсем ту ссылку на Беттельгейма. (Сама болею - может, от этого и притормаживаю, это раздражает). :) Вот по этой ссылке, ближе к середине текста, описана изученная Беттельгеймом на собственной шкуре, в концлагере, методика превращения человека в "идеального заключённого" - то есть в существо без личности. Искренне считаю, что это нужно читать всем. Всем, кто хочет быть личностью и остаться ею, несмотря ни на что.

http://lib.ru/PSIHO/maksimow.txt

Schisma комментирует...

2 la-scandinavia

Спасибо. Это очень важно, то, о чём вы написали.

Дело не в том, что учитель должен тетрадки проверять, хотя и так знает, кто из учеников на что способен; дело в том, что учитель обязан делать кучу бесполезной, совершенно бесполезной (а я так считаю, что и вредной) работы и пока он делает эту бесполезную работу, он не может (или, в отдельных случаях, даже не должен) делать работу полезную

А это, в частности, означает, что нормально следить за усвоением материала каждым из школьников, а не только отдельными хорошистами, у него просто нет времени: он должен контролировать успеваемость, то есть соответствие формальному критерию нормы. И когда он ставит во главу угла всё-таки обучение подростка, он неизбежно становится в оппозицию системе со всеми вытекающими последствиями.

Кстати, тут проявляется очень интересная штука: осознавая, с одной стороны, бесполезность и даже вредность значительной части своей работы, а с другой -- не имея возможности как следует делать работу полезную, нормальный учитель становится невротиком с перманентным комплексом вины. Он виноват и перед детьми, и перед их родителями, и перед системой, и перед своим непосредственным начальством как делегатом этой самой системы. В пределе так же виноват и перед будущими детьми тех детей, которых он учит, и перед всеми детьми вообще -- за то, что до сих пор не поднял бунта, а значит, позволяет превращать детей в рабов (но это совсем уж для отдельных психов). Закономерно, что кончается всё это либо ранним инфарктом, либо угасанием личности.

Школьная литература, да. Она первый и самый главный способ превращения человека в скотину. Здесь к перечню, приведённому вами в комменте за № 1, следует добавить пятнадцатый и едва ли не ключевой пункт: учитель должен тщательно следить за отсутствием у ученика собственных мыслей на тему, за его, ученика, формальным соответствием стандарту господствующей идеологии.

Беттельгейм -- кто-то знакомый. Сейчас пойду гляну.

ЗЫ. Комментов много. Я потру те, где мы с вами OpenID обсуждаем, ладно? Кроме тех, естественно, где и по теме тоже есть.

Schisma комментирует...

2 la-scandinavia

Я вспомнила, откуда мне знакомо имя Беттельгейма. У меня в интересах есть -- "сочинять пешком". Это, вот, оно, ага. А началось ещё в детстве, и я даже не помню, в связи с чем. А лет пять, кажется, назад где-то прочла о том, как сочинение книги помогло Беттельгейму выжить в лагере. Книгу, впрочем, искать не стала, потому что в общих чертах и так представляла себе, о чём она может быть. Я просто с этим всю жизнь живу. Мир как лагерь, точно.

Из Максимова:

"Он [Беттельгейм -- Sch.] обратил внимание на то, что включился в некую странную деятельность, которой все узники предавались, как только выпадала свободная минутка. Вместо того чтобы использовать эти редкие мгновения для отдыха -- поспать, почитать, -- заключенные исступленно обсуждали следующие темы: возможные смены и перестановки в лагерной администрации и их последствия для заключенных, догадки о том, что завезут завтра в лагерный магазинчик, международное положение (например, будет ли Турция выступать на стороне Германии в случае войны)". Ненормальность этой деятельности, которой Беттельгейм поначалу даже не мог придумать название, сразу бросалась в глаза: ведь узники были лишены какой бы то ни было информации о том, что они с таким жаром обсуждали, поскольку в лагере никогда ни о чем ничего не известно.

Если посмотреть налево-направо даже в пределах интернета, можно с лёгкостью заметить, как тысячи людей обсуждают то, о чём им ничего достоверно не может быть известно, и то, что никоим образом от них не зависит.

И очень мало кто обсуждает достоверно известное и зависящее от них.

Я хочу сказать, что концлагерь -- это всего-навсего идеальное воплощение мира, в котором мы живём.

А метод Беттельгейма безотказен, факт. Если, оказавшись в лагере, ты не изобретёшь себе миссию, то сдохнешь очень быстро -- и не так уж важно, будет эта смерть физическая или психическая.

Анонимный комментирует...

И когда он ставит во главу угла всё-таки обучение подростка, он неизбежно становится в оппозицию системе со всеми вытекающими последствиями

Да, именно так. Поэтому учитель-подвижник почти автоматически становится ещё и мучеником системы. Как-то так повелось, что те учителя, которых любят дети, на плохом счету у начальства и коллег. :) И хорошо ещё, если система такого оппозиционера не выталкивает…

нормальный учитель становится невротиком с перманентным комплексом вины. Он виноват и перед детьми, и перед их родителями, и перед системой, и перед своим непосредственным начальством как делегатом этой самой системы.

Если человек с зачатками рефлексии, то он чувствует себя кругом виноватым (перед своей совестью, в частности), если же рефлексии поменьше, то он чувствует скорее стыд. Ну то есть натурально: его со всех сторон стыдят, что он не сделал того, того и того. (Может, кстати, и наоборот: те, кто с рефлексией, чувствуют стыд, потому что не принимают идею о своей виновности на веру, я не знаю). Короче, педагога всё время ругают, как провинившегося ребёнка и тычут носом в собственное дерьмо, как нагадившего котёнка. У него перманентное ощущение собственной плохости и неадекватности. К слову, это едва ли не единственный способ ну не то что бы мотивировать людей на работу, но управлять ими. Педагогов постоянно запугивают (по крайней мере, в том варианте, который наблюдала я), что работы вокруг нет, что они ничего не умеют, что они плохие специалисты и т.д. и т.п. – чтобы они крепче держались за работу и не смели возомнить о себе ничего лишнего. Хорошего педагога клюют, лишая остатков самоуважения и уверенности в себе, чтобы не вздумал искать доли получше – по мне, так именно потому что ценят. Ибо единственное средство управления – страх.

В пределе так же виноват и перед будущими детьми тех детей, которых он учит, и перед всеми детьми вообще -- за то, что до сих пор не поднял бунта, а значит, позволяет превращать детей в рабов (но это совсем уж для отдельных психов). Закономерно, что кончается всё это либо ранним инфарктом, либо угасанием личности.

Угу. Я как раз и была таким психом. К слову, я не была педагогом – преподавать приходилось по необходимости и с большим скрипом, но все эти эффекты поимела и со своего места – а у меня было куда больше свободы, чем у преподавателей. Помню, как к концу года я приходила на работу, запиралась у себя в кабинете и ревела от бессилия, от того, что я должна обо всех заботиться, что не могу разорваться, что как не повернись, кругом виновата, что нет сил, что должны быть силы, а их нет… Натурально запиралась и ревела.

к перечню, приведённому вами в комменте за № 1, следует добавить пятнадцатый и едва ли не ключевой пункт: учитель должен тщательно следить за отсутствием у ученика собственных мыслей на тему, за его, ученика, формальным соответствием стандарту господствующей идеологии.

Упс. Забыла. Называлось это «следить за дисциплиной», конечно же. :) А ещё мы много за чем следили: за сменкой, за дежурствами, за мытьём полов, за клетками с попугаями, за нравственным состоянием молодёжи…

Комментов много. Я потру те, где мы с вами OpenID обсуждаем, ладно? Кроме тех, естественно, где и по теме тоже есть.

Конечно. Они же пустые совсем...

Отправить комментарий