А в это время в Риме…

…бродили умы — до Форума преимущественно. На Форуме висела табличка: «Сего дня Форум зоперт. Присутствовать воспрещается». Внизу стояли подписи Луция Корнелия Суллы и Квинта Помпея Руфа. Глядя на эту табличку, всякий понимал, что происходит борьба патрициев и плебеев. Плебеи в лице Публия Сульпиция Руфа требовали уважительного к себе отношения, а патриции были против, потому что и друг друга-то уважали строго эпизодически и с большим трудом. Поэтому все дни, в которые намечалось рассмотрение законов об уважительном отношении к плебеям, объявлялись патрициями нерабочими.

Удивительно здесь то, что это, похоже, была первая забастовка в истории человечества. Что ещё удивительней, её объявил не пролетариат, а правящий класс. Тут можно предположить, что это стало возможным потому, что в ту пору правящий класс ещё входил в состав трудящегося народонаселения. Как бы то ни было, но, подобно большинству забастовок, саботаж патрициев закончился разгоном и кровопролитием. Форум возобновил работу, принял закон об уважительном отношении к плебеям и послал консула Суллу на хуй, а безработного Мария на йух, воевать с Митридатом. Как это, право, по-нашему, по-римски…

Сулла обиделся, моск у него вскипел, глаз налился кровью, и, препоясав чресла, он двинул свою армию на Рим и взял его штурмом. Ничего подобного Рим (уже давным-давно, кстати, древний к тому времени) до сей поры не знал и поэтому офигел. Офигели даже сочувствующие Сулле. «Мужик… — робко говорили они и, не зная даже, как продолжить дальше, просто хлопали его по плечу: — Ну, ты понял, мужик…»

Сулла понял, это совершенно точно. Он был грамотный, он знал, что для выкрутасов, подобных военному вторжению в Рим, нужно написать очень много букаф, произнести очень много умных слов, типа «Сенат», «ультиматум» и им подобных, а также подписать несколько тысяч бумажек и при этом ничего не перепутать. Он это всё знал, да… но забыл. Когда он вспомнил, он, конечно же, сказал: «Ой, бля…», но было уже поздно, оставалось только заканчивать начатое. Он и закончил: отменил все законы об уважительном отношении к плебеям, объявил врагом народа посланного на йух безработного Мария, насмерть зохавал Сульпиция и отошёл в сторонку, чтоб, наконец-то, нервно перекурить и осмыслить происшедшее.

Вот такая пиеса разыгралась на подмостках республиканского Рима, пока ещё, к слову, лишённого даже Колизея.

А что же герой нашего романа? А он в это время, реализуя давнюю мечту приобщиться к бомонду, выдвинул свою одноглазую кандидатуру на пост плебейского трибуна. Его бы, может, и избрали (как минимум за харизму), но в этот момент Сулла докурил, вышел из угла и выволок на свет собственную креатуру. Бороться с Суллой у Серитория оказалась кишка тонка, и он принял второе героическое решение — подружиться с кем-нибудь против Суллы.

Продолжение следует.

ЗЫ. Сейчас я тоже перекурю и на все комменты уже таки начну отвечать. Извините, пожалуйста, ладно? Я не хотела, так получилось.