Вспомнила, что обещала Sanchos_f написать относительно «Единого языка фехтования» (А. Зелендинов, Ю. Сенчуков. «Единый язык фехтования». М., 2005). Публикую здесь, а не в «Избе», потому что это, фактически, учебное пособие, и в идеале рассматривать книгу надо не столько как самостоятельное произведение, сколько как теоретическое дополнение к практическому курсу. Впрочем, если авторам по каким-то причинам захочется видеть этот постинг не здесь, а в «Избе», я сделаю кросс-пост и туда тоже, не вопрос.
О структуре. С точки зрения структуры мне всё понравилось: внятно, толково и логично, претензий нет вообще.
О содержании. Врать не буду, запомнила очень мало. Но оно и понятно: теоретические материалы требуют закрепления знаний на практике, а я всего лишь читала, не пытаясь применять изложенное даже в виде тренировки. Поэтому твёрдо помню только о тех вещах, которые были мне известны и раньше (а также о тех, которые произвели на меня впечатление по отдельным причинам).
Что понравилось? Понравились аналогии (как в той главе, где вы описываете дугообразность движений — про карандаш и молоток); понравились объяснения тех моментов, которых я не знала (о том, например, что доспех — это не только защита, но и создание дополнительной опоры). Понравилось, что книга, с точки зрения понятийного аппарата, даёт действительно очень много. Фактически, её можно, наверное, рассматривать как справочник, в том числе и для людей, очень далёких от фехтования, но пожелавших получить представление о предмете.
Совершенно отдельно понравилась исключительно верная, на мой взгляд, мысль о том, что не существует априорно неправильных приёмов: если человек справился с противником, значит, он сделал всё правильно. Я не помню, озвучена ли эта мысль в книге прямо (пыталась найти — не получилось), но косвенно она читается весьма недвусмысленно, и это очень хорошо, потому что позволяет снизить психологическую нагрузку на новичка, который зачастую зациклен на «правильности» тактики и забывает о стратегии, ради которой вся тактика и применяется. Не существует правильных и неправильных приёмов как таковых, их правильность или неправильность можно оценить только в контексте их применения. Замечательно, что авторам удалось донести эту мысль.
Однако, в целом, не будучи специалистом, всё, что я могу сказать о книге, сводится к согласию с аннотацией: да, на мой взгляд, эта книга полезна всем, интересующимся фехтованием. Новичкам полезна, потому что вводит в курс дела, а специалистам — потому что предоставляет площадку для полемики, а значит, для развития.
По недочётам. Опять-таки, сужу с позиции неспециалиста, а потому могу оценивать только общие моменты. Так вот, со своей точки зрения я вижу нераскрытость философской концепции. Поясню на примере бойца, чьи «кондиции» ухудшаются по разным причинам (с. 33-34):
Ну, для начала, выражения типа «двигательный арсенал». Можно было бы не обращать на них внимания, но книга заявлена как пособие по овладению понятийным аппаратом, и на этом фоне ошибки словоупотребления смотрятся особенно курьёзно.
Теперь о главном: вы обрываете здесь мысль. Сообщив, что в некоторых случаях «кондиции» ухудшаются, вы ничего не говорите о том, существуют ли способы поддержания «кондиций» в определённом состоянии, предотвращения их деградации и т.п. Вы ведь неспроста отнесли вопрос о «кондициях» к главке «Пять составляющих мастерства», правильно? Правильно. Мастер, он ведь чем характерен, помимо всего прочего? Он характерен тем, что всегда знает состояние собственных, если выражаться вашим языком, кондиций и знает способы как предотвратить деградацию своей формы (физической или иной — в данном случае это не имеет значения, поскольку я веду речь о мастерстве в целом и не думаю, что фехтование в этом смысле чем-то отличается от стихосложения), так и поставить себе на службу то, что при прочих равных могло бы быть расценено как деградация или недостаточность мастерства.
Мастерство, помимо всего прочего, заключается в умении распорядиться своими недостатками как достоинствами, извлечь из недостатков пользу.
Я понимаю, что тематика данного тома (книга же предполагает продолжение, правильно?) и, возможно, её целевая аудитория таковы, что подобным философским рассуждениям просто не нашлось в ней места. Но вы могли просто вскользь упомянуть то, что я изложила выше, и сообщить что-нибудь вроде: «Здесь мы эти темы рассматривать не будем в силу таких-то причин, но имейте в виду, что структура мастерства — вот такая», — и это не вызвало бы вопросов. В том же виде, в каком подобные моменты представлены, они вызывают вопросы, причём вплоть до вопроса об авторитетности авторов (что, согласись, для авторов пособия может оказаться критично).
Ещё один пример на ту же тему (с. 130):
Казалось бы, всё в порядке. Но тут я позволю себе уже собственную аналогию и сравню фехтовальщика с писателем. После того, как будущий писатель овладевает языком и научается грамотно излагать свои мысли, он переходит не к изучению новых языковых приёмов, а к изобретению собственной системы символов (в том числе и индивидуального почерка: фильтрации уже известного, изучению нового и созданию до сей поры не бывалого). Иными словами, он наконец-то пишет свою книгу. И я имею наглость утверждать, что точно таким же образом поступает всякий боец, решивший стать мастером, — он в первую очередь разрабатывает собственную оборонительную и наступательную стратегию, для чего оттачивает почерк: фильтрует известные ему тактически приёмы, отбирая наивыгоднейшие для его состояния, изучает и изобретает способы поддержания «кондиций» (вот, кстати) на должном уровне, осваивает неизвестные приёмы, придумывает собственные, в том числе и такие, которые позволили бы ему остаться победителем и при внезапном ухудшении состояния, синтезирует всё полученное в индивидуальную систему и т.п., при этом собственно изучение новых приёмов занимает в общем объёме работы совсем не такую большую роль, как можно подумать, ориентируясь на прочитанное. Наверное, лучшим тому подтверждением служит тот факт, что и вы с соавтором пишете книгу, причём начинаете не с чего-нибудь, а именно с понятийного аппарата. Индивидуальная школа, индивидуальная структура — это то, с чего начинается мастер (любой, хоть мастер кунг-фу, хоть мастер каллиграфии, хоть портной). Это тем более важно, что, как вы сами пишете, в вашей книге «речь идёт о фехтовании как таковом, а не о методиках, решающих те или иные конкретные… задачи».
Собственно, если говорить о недостатках, то к таковым я отнесла бы именно вот такую непроработанность общефилософского базиса. Остальное, с моей колокольни, либо хорошо (за исключением языковых ляпов), либо просто не поддаётся оценке.
ЗЫ. Если кто заинтересовался, то ссылка в начале постинга ведёт на ЖЖ одного из авторов.
ЗЗЫ. Прошу прощения за возможную кучу ошибок, опечаток и прочего барахла: голова от солнца совершенно никакая.
Совершенно отдельно понравилась исключительно верная, на мой взгляд, мысль о том, что не существует априорно неправильных приёмов: если человек справился с противником, значит, он сделал всё правильно. Я не помню, озвучена ли эта мысль в книге прямо (пыталась найти — не получилось), но косвенно она читается весьма недвусмысленно, и это очень хорошо, потому что позволяет снизить психологическую нагрузку на новичка, который зачастую зациклен на «правильности» тактики и забывает о стратегии, ради которой вся тактика и применяется. Не существует правильных и неправильных приёмов как таковых, их правильность или неправильность можно оценить только в контексте их применения. Замечательно, что авторам удалось донести эту мысль.
Однако, в целом, не будучи специалистом, всё, что я могу сказать о книге, сводится к согласию с аннотацией: да, на мой взгляд, эта книга полезна всем, интересующимся фехтованием. Новичкам полезна, потому что вводит в курс дела, а специалистам — потому что предоставляет площадку для полемики, а значит, для развития.
По недочётам. Опять-таки, сужу с позиции неспециалиста, а потому могу оценивать только общие моменты. Так вот, со своей точки зрения я вижу нераскрытость философской концепции. Поясню на примере бойца, чьи «кондиции» ухудшаются по разным причинам (с. 33-34):
Однако кондиции можно не только улучшать, но и ухудшать. Так, подвернув ногу, боец лишается значительной части своего двигательного арсенала и ему придётся строить бой исходя из оставшихся возможностей. Другой пример — даже великолепный боец, будучи ослаблен после тяжёлой болезни, лишится значительной части своих возможностей. Умея делать какое-либо движение, он попросту не сможет его сделать, поскольку ему не хватит на это сил. И для того, чтобы использовать свои умения в полном объёме, ему сначала придётся восстановить физическую форму.
Ну, для начала, выражения типа «двигательный арсенал». Можно было бы не обращать на них внимания, но книга заявлена как пособие по овладению понятийным аппаратом, и на этом фоне ошибки словоупотребления смотрятся особенно курьёзно.
Теперь о главном: вы обрываете здесь мысль. Сообщив, что в некоторых случаях «кондиции» ухудшаются, вы ничего не говорите о том, существуют ли способы поддержания «кондиций» в определённом состоянии, предотвращения их деградации и т.п. Вы ведь неспроста отнесли вопрос о «кондициях» к главке «Пять составляющих мастерства», правильно? Правильно. Мастер, он ведь чем характерен, помимо всего прочего? Он характерен тем, что всегда знает состояние собственных, если выражаться вашим языком, кондиций и знает способы как предотвратить деградацию своей формы (физической или иной — в данном случае это не имеет значения, поскольку я веду речь о мастерстве в целом и не думаю, что фехтование в этом смысле чем-то отличается от стихосложения), так и поставить себе на службу то, что при прочих равных могло бы быть расценено как деградация или недостаточность мастерства.
Мастерство, помимо всего прочего, заключается в умении распорядиться своими недостатками как достоинствами, извлечь из недостатков пользу.
Я понимаю, что тематика данного тома (книга же предполагает продолжение, правильно?) и, возможно, её целевая аудитория таковы, что подобным философским рассуждениям просто не нашлось в ней места. Но вы могли просто вскользь упомянуть то, что я изложила выше, и сообщить что-нибудь вроде: «Здесь мы эти темы рассматривать не будем в силу таких-то причин, но имейте в виду, что структура мастерства — вот такая», — и это не вызвало бы вопросов. В том же виде, в каком подобные моменты представлены, они вызывают вопросы, причём вплоть до вопроса об авторитетности авторов (что, согласись, для авторов пособия может оказаться критично).
Ещё один пример на ту же тему (с. 130):
Получив минимальные навыки, человек становится бойцом в полном смысле этого слова, поскольку потенциально может что-то противопоставить практически любому противнику. После этого, продолжая занятия, он постепенно усложняет имеющиеся у него базовые навыки и улучшает умение их использовать, а параллельно изучает новые приёмы, применяемые для решения тех или иных конкретных задач.
Казалось бы, всё в порядке. Но тут я позволю себе уже собственную аналогию и сравню фехтовальщика с писателем. После того, как будущий писатель овладевает языком и научается грамотно излагать свои мысли, он переходит не к изучению новых языковых приёмов, а к изобретению собственной системы символов (в том числе и индивидуального почерка: фильтрации уже известного, изучению нового и созданию до сей поры не бывалого). Иными словами, он наконец-то пишет свою книгу. И я имею наглость утверждать, что точно таким же образом поступает всякий боец, решивший стать мастером, — он в первую очередь разрабатывает собственную оборонительную и наступательную стратегию, для чего оттачивает почерк: фильтрует известные ему тактически приёмы, отбирая наивыгоднейшие для его состояния, изучает и изобретает способы поддержания «кондиций» (вот, кстати) на должном уровне, осваивает неизвестные приёмы, придумывает собственные, в том числе и такие, которые позволили бы ему остаться победителем и при внезапном ухудшении состояния, синтезирует всё полученное в индивидуальную систему и т.п., при этом собственно изучение новых приёмов занимает в общем объёме работы совсем не такую большую роль, как можно подумать, ориентируясь на прочитанное. Наверное, лучшим тому подтверждением служит тот факт, что и вы с соавтором пишете книгу, причём начинаете не с чего-нибудь, а именно с понятийного аппарата. Индивидуальная школа, индивидуальная структура — это то, с чего начинается мастер (любой, хоть мастер кунг-фу, хоть мастер каллиграфии, хоть портной). Это тем более важно, что, как вы сами пишете, в вашей книге «речь идёт о фехтовании как таковом, а не о методиках, решающих те или иные конкретные… задачи».
Собственно, если говорить о недостатках, то к таковым я отнесла бы именно вот такую непроработанность общефилософского базиса. Остальное, с моей колокольни, либо хорошо (за исключением языковых ляпов), либо просто не поддаётся оценке.
ЗЫ. Если кто заинтересовался, то ссылка в начале постинга ведёт на ЖЖ одного из авторов.
ЗЗЫ. Прошу прощения за возможную кучу ошибок, опечаток и прочего барахла: голова от солнца совершенно никакая.
Комментариев нет:
Отправить комментарий