Насчёт главного и второстепенного. Вот, прочла я, практически-то, четыре книги ПЛИП и что-то как-то не заметила там особой дивной роли волков. Ну, антуражненько так, да… и чего? Кроме антуражу, никакого эпатажу. И выкидывать их из экранизации, таким образом, можно смело, легко, непринуждённо и совершенно безболезненно. Все сцены, в которых волки так или иначе проявляют себя, либо соответствующим образом редактируются, либо просто выкидываются без потери смысла.
«В Германии они сначала пришли за коммунистами, но я не сказал ничего, потому что не был коммунистом. Потом они пришли за евреями, но я промолчал, так как не был евреем...
Потом они пришли за членами профсоюза, но я не был членом профсоюза и не сказал ничего. Потом пришли за католиками, но я, будучи протестантом, не сказал ничего. А когда они пришли за мной — за меня уже некому было заступиться».
Мартин Нимёллер. «Когда они пришли…»
24 июня 2011 г.
23 июня 2011 г.
ИП: десятая серия и в целом
Значит, финал. Ну, финал ничотак финал, местами даже порадовал, я, правда, забыла уже, чем именно (смотрела позавчера, но за эти два дня как-то очень много всего было, и я уже не помню почти ничего).
Я, правда, совершенно не поняла, откуда взятому в плен Джейме стало известно о смерти Неда Старка. Ну, то есть сидит такой Джейме, весь в цепях, и знает, что Неду снесли башку. Это, ящитаю, совершенно охуительный дар — вот так сидеть и знать, что происходит. Фэнтези рулит, да… правда, не там и не тем местом, зато закон жанра соблюдён, чо.
А, ещё драконцы прикольные получились. И Дейенерис даже не раздражала.
В целом.
В целом, товарищи, «Игра престолов» — это фильм о том, что фанатам никогда не надо браться за экранизацию произведения, от которого они фанатеют. Потому что фанаты не умеют отличать главное от второстепенного, для них главным становится всё, без исключения. В результате мы получаем мешанину, оценить которую на пять баллов может только такой же фанат. Так, например, теперь уже, задним числом, я прекрасно понимаю, что пролог можно было бы сократить до двух минут, и никто бы ничего не потерял. Ну, и многое было понятно уже по ходу просмотра, о чём см. предыдущие мои заметки.
Короче говоря, мне понравились отдельные моменты и отдельный кастинг, но не понравилась экранизация как таковая. Здесь я скажу о том, что безусловно понравилось и что более всего огорчило.
Понравились актёры, игравшие: Визериса Таргариена, Сирио Фореля, старую Нэн, Ошу, Лизу Аррен, септу Мордейн, Брана Старка, Роберта Баратеона и с натяжкой Тириона Ланнистера. Это всё. Остальные получились в лучшем случае приемлемо (Серсея, Джейме и Тайвин Ланнистеры, Шая, Бронн, Джорах Мормонт и кхал). Прочие — либо никак, либо ужос, либо ужос-ужос.
Отдельно надо сказать о Шоне Бине, которому досталась важнейшая в произведении роль Эддарда Старка и который провалил её с таким же грохотом, с каким у нас сосед обычно стенки сверлит. Это получился даже не ужос-ужос, а беспесды ужоснах риальни. Бин провалил всё в каждом эпизоде, за исключением первого. Фубля. И я ещё надеялась, что он сможет творчески переосмыслить образ Неда! Нет, я определённо думаю о людях на порядок лучше, чем они есть.
Понравилось художественное оформление (вот та самая стим-панковская заставка — это вмеморис, конечно) и музыка. Саундтрек обязательно вылью, когда появится, имя Рамина Джавади запомню намертво. Ибо достойных конкурентов Циммера у человечества не сады, к сожалению.
Понравилась вся восьмая серия, то есть каждая её сцена. Мартин, в отличие от своих фанатов, прекрасно знает, где главное, а где второстепенное, (правда, проёб с голым Ходором тоже имел место, и это я тоже запомню).
Вот, собственно, и всё на вскидку. Общее же впечатление же от сериала осталось скорее унылым, нежели радостным. Естественно, что главенствующей темой, как и у Мартина, получилась тема судьбы, от которой некуда деваться. Не знаю, буду смотреть второй сезон или нет, поживём — увидим.
Теперь я на несколько дней опять слиняю в офлайн, поскольку ко мне подруга едет-едет, и мы собираемся до конца июля лазить и шариться. В сети буду набегами и урывками, не взыщите, есличо.
Всем приятных каникул, ога.
А, ещё драконцы прикольные получились. И Дейенерис даже не раздражала.
В целом.
В целом, товарищи, «Игра престолов» — это фильм о том, что фанатам никогда не надо браться за экранизацию произведения, от которого они фанатеют. Потому что фанаты не умеют отличать главное от второстепенного, для них главным становится всё, без исключения. В результате мы получаем мешанину, оценить которую на пять баллов может только такой же фанат. Так, например, теперь уже, задним числом, я прекрасно понимаю, что пролог можно было бы сократить до двух минут, и никто бы ничего не потерял. Ну, и многое было понятно уже по ходу просмотра, о чём см. предыдущие мои заметки.
Короче говоря, мне понравились отдельные моменты и отдельный кастинг, но не понравилась экранизация как таковая. Здесь я скажу о том, что безусловно понравилось и что более всего огорчило.
Понравились актёры, игравшие: Визериса Таргариена, Сирио Фореля, старую Нэн, Ошу, Лизу Аррен, септу Мордейн, Брана Старка, Роберта Баратеона и с натяжкой Тириона Ланнистера. Это всё. Остальные получились в лучшем случае приемлемо (Серсея, Джейме и Тайвин Ланнистеры, Шая, Бронн, Джорах Мормонт и кхал). Прочие — либо никак, либо ужос, либо ужос-ужос.
Отдельно надо сказать о Шоне Бине, которому досталась важнейшая в произведении роль Эддарда Старка и который провалил её с таким же грохотом, с каким у нас сосед обычно стенки сверлит. Это получился даже не ужос-ужос, а беспесды ужоснах риальни. Бин провалил всё в каждом эпизоде, за исключением первого. Фубля. И я ещё надеялась, что он сможет творчески переосмыслить образ Неда! Нет, я определённо думаю о людях на порядок лучше, чем они есть.
Понравилось художественное оформление (вот та самая стим-панковская заставка — это вмеморис, конечно) и музыка. Саундтрек обязательно вылью, когда появится, имя Рамина Джавади запомню намертво. Ибо достойных конкурентов Циммера у человечества не сады, к сожалению.
Понравилась вся восьмая серия, то есть каждая её сцена. Мартин, в отличие от своих фанатов, прекрасно знает, где главное, а где второстепенное, (правда, проёб с голым Ходором тоже имел место, и это я тоже запомню).
Вот, собственно, и всё на вскидку. Общее же впечатление же от сериала осталось скорее унылым, нежели радостным. Естественно, что главенствующей темой, как и у Мартина, получилась тема судьбы, от которой некуда деваться. Не знаю, буду смотреть второй сезон или нет, поживём — увидим.
Теперь я на несколько дней опять слиняю в офлайн, поскольку ко мне подруга едет-едет, и мы собираемся до конца июля лазить и шариться. В сети буду набегами и урывками, не взыщите, есличо.
Всем приятных каникул, ога.
20 июня 2011 г.
Рабоче-летнее
1. Всю важность регулярной генеральной уборки поняла, когда достала из подтумбочковых закромов сушёного богомола. Торжественно обещаю проводить энтомологические экспедиции в подтумбочковые закрома чаще, чем до сего дня;
2. Удивительно продуктивно метнулась туда-сюда в Харьков: разрулила махом здоровенный структурный кусок из второй части и, таким образом, собрала всю мозаику этой части в кучу. Наконец-то я точно знаю, как её надо записывать. На черновик, правда, без слёз смотреть не могу: писала в поездах урывками и частью ещё в какой-то кофейне. Зато сама структура — красотка. Если будет не жарко, вылизывать начну летом, а если как в прошлом году, то до осени отложу. А вообще, у меня при мысли о масштабе начинает тихо ехать крыша, потому что плана, как всегда, нет и не будет, запись, как всегда, сплошь экспромт, всё, что известно, известно исключительно в самых общих чертах, и от этого всего немножко страшновато. Я хочу вечность в запасе. Тогда я буду совершенно спокойна… только тогда я, наверное, за всю эту вечность вообще ничего не напишу;
3. У нас грозы, ливни и всётакое. Днями нежарко, ночами прохладно. Купаться ещё не ахти. Запоздало лето в этом году, да оно и к лучшему: пока ехала, всю дорогу от Симферополя до Джанкоя любовалась полями маков и лаванды вдоль дорожного полотна. Красно-синий ковёр. Счастье, что в этом году довелось съездить в июне, а не в июле, как обычно. В июле мрак и бред, и пекло куролесное. Если до консульства ноги не дойдут, теперь только в сентябре поеду. Тоже в тему: золотая осень — как раз то, чего тут никогда не бывает. А Харьков в золоте прекрасен, как жизнь.
Пойду доразгребу завалов.
3. У нас грозы, ливни и всётакое. Днями нежарко, ночами прохладно. Купаться ещё не ахти. Запоздало лето в этом году, да оно и к лучшему: пока ехала, всю дорогу от Симферополя до Джанкоя любовалась полями маков и лаванды вдоль дорожного полотна. Красно-синий ковёр. Счастье, что в этом году довелось съездить в июне, а не в июле, как обычно. В июле мрак и бред, и пекло куролесное. Если до консульства ноги не дойдут, теперь только в сентябре поеду. Тоже в тему: золотая осень — как раз то, чего тут никогда не бывает. А Харьков в золоте прекрасен, как жизнь.
Пойду доразгребу завалов.
15 июня 2011 г.
ИП: девятая серия
Хорошая серия. Тирион очень прикольный, и все сцены с Тирионом очень прикольные, а в особенности порадовало отсутствие битвы, потому что битва стала бы в лучшем случае ещё одним киношным штампом (а скорее всего, очередным ужоснахом — при таком-то отсутствии бюджета), а без неё получилось и весело, и не нудно. Ровно то же самое можно сказать насчёт исповеди Тириона Шае: если бы оставили всё, как в книге, зритель получил бы ещё одну порцию сисек в лучшем случае, а так хоть поржал заодно и на характер Шаи чуток посмотрел. Мне эта сценка, кстати, очень понравилась в том числе и маленькой интригой: поскольку Шая сказала, что, мол, к чёрту правила, постольку же все её требования выпить совершенно не означали, что Тирион не прав. Молодцы, ящитаю.
Арья, бестрепетно свернувшая голову голубю, оказалась даже несколько более убедительной, чем в предыдущих сериях.
Фрей понравился, хоть и Филч. А может, именно поэтому.
Оператор был нормальный.
Смотреть, короче, можно.
ЗЫ. Свалю на пару-тройку дней, ведите себя. А я вернусь, разумеется.
Upd. А это вам музон, чтоб не скучали:
Фрей понравился, хоть и Филч. А может, именно поэтому.
Оператор был нормальный.
Смотреть, короче, можно.
ЗЫ. Свалю на пару-тройку дней, ведите себя. А я вернусь, разумеется.
Upd. А это вам музон, чтоб не скучали:
14 июня 2011 г.
«Тюдоры», значит (а вы чего думали?)
Я асилила три сезона — двадцать восемь серий в сумме по пятьдесят с гаком минут каждая. Если бы мне кто-нибудь ещё неделю назад сказал, что я такое отчебучу, я бы его на смех подняла.
Тем не менее.
Тем не менее.
Три сезона, да. Четвёртый придётся оставить на осень, потому что Лост его не переводил, а в чужой озвучке я его не восприму, а смотреть в оригинале мне надо будет долго, потому что на слух я аглицкую мову не разумею абсолютно, а раньше, чем осенью у меня времени не будет.
Пича-а-аль…
Тем не менее.
Есть большая вероятность, что это будет первый фильм, который я всё-таки асилю на аглицкой мове. Потому что снят он, друзья мои, ящитаю, гениально.
Про творчество гениев я говорить не умею вообще, от слова «совсем». Чего про него говорить-то, собственно? Посмотрел — и сразу ясно, что гений делал.
Тем не менее.
Ну, да, да, есть там моменты затянутые, моменты повторяющиеся, моменты излишние, потому что и без них можно было бы — есть это всё. Ну, и пусть будет. Оно даже в таком варианте гениально, с моментами. Без них это был бы идеал, которого, как известно, не существует по определению.
Теперь давайте смотреть по пунктам, что там конкретно гениального.
Во-первых, подбор актёров — это, по-моему, самое гениальное, что там есть. Какое счастье, что на роль Генриха VIII авторы взяли это ебанутое на всю башку чудовище! Какое счастье, что они не зациклились на внешнем сходстве актёра с ролевым портретом! Это было их самое большое озарение, потому что Рис-Майерс сделал невероятное: он на протяжении двадцати восьми часов (больше просто не смотрела, напоминаю) играл на одном дыхании. И он вложил в одну роль больше, чем иной актёр вкладывает в сотню ролей. В единственном Генрихе VIII он сыграл и молодого, полного жизни жеребца, и панически испуганного призраком старости мерина; и верного друга, и предателя; и куртуазного любовника, и грязную свинью; и надменного тирана, и милосердного благодетеля; и коварного интригана, и глуповатого сельского парня; и красавца, и урода; и одержимого татя, и нежного тятю… да, он, вообще, там всё сыграл, если на то пошло.
Во-вторых, ещё раз подбор актёров. Да, правило «короля играет свита» было выперто пинком под зад: в данном случае король выволок на себе по крайней мере половину фильма, — и всё же в кастинге не сделано ни одной промашки. Что ни роль — то в точку. И это, в свою очередь, обеспечило оставшиеся пятьдесят процентов.
Хочу отдельно остановиться на роли Генри Кэвелла, который сыграл Чарльза Брэндона, герцога Саффолка. У этого персонажа получился очень интересный жизненный путь. Он показан в начале юным добродушным идиотом, знающим только «здесь» и «сейчас». Жизнь долбанула — начал думать. Пришла любовь — повзрослел, возмужал и всех, включая меня, убедил в том, что для него существует нечто за гранью сиюминутного. Жизнь долбанула ещё раз — личность, не получившая поддержки от близких, треснула, как расколотый орех. «И покатился». В конце третьего сезона перед нами безоговорочно оформившийся подлец — мелочное и малодушное ничтожество. После короля это, пожалуй, самая интересная роль, потому что она рассказывает нам о том, какие люди могли удержаться в пресловутой свите. О том, какие люди там удержаться не могли, рассказывают все остальные, а вот Брэндон на данный момент (конец третьего сезона) единственный из оставшихся, кто был с королём с самого начала. Роль, таким образом, уникальная, а следовательно, и чрезвычайно важная. Кэвелл её исполнил блестяще — неброско, но очень точно передал все этапы развития человека и деградации придворного.
По счастью, ему к тому же подобрали изумительную партнёршу, которая с лёгкостью сыграла воплощение декларативной нравственности — этакое зеркало Томаса Мора женского полу. Её роль в падении Брэндона переоценить невозможно: это был единственный человек, которому Брэндон полностью доверял и в чьей поддержке нуждался, — редкий случай по тем временам, насколько я понимаю. Действительно, ведь любил. Фактически, от одного её слова зависело, сумеет он сохранить личность в той мясорубке, которую ему пришлось устроить, или нет: изначально она была сильнее духом и твёрже в убеждениях, чем он. Но это в двадцать первом веке вольно рассуждать, кто кого обязан был поддерживать. А пятьсот лет назад это, возможно, был далеко не столь очевидный вопрос, как нам может показаться (хотя, с другой стороны, чего в таком случае стоят все заявления человека о христианстве, если человек не способен на такую базовую для христианина вещь, как умение прощать). Как бы то ни было, слово прозвучало, и оно стало фатальным.
И опять вопрос о том, кто виноват, прозвучит неверно. Не было у людей того времени ни наших возможностей, ни нашей свободы судить. Мы можем только учиться на их опыте. И мне лично поэтому просто жаль обоих: её за то, что не возвысилась; его за то, что пал.
В-третьих, отношение к эпохе. О том, как показана судьба женщины, я уже рассказывала, сейчас расскажу о ещё одной особенности того времени — супрематии, сиречь верховенстве (только не в церковном, а в широком смысле).
Обратите внимание: всякий, кого собираются казнить (а казнят там всех подряд, поэтому, если не смотрели, а хочется, то готовьтесь: мяса будет очень много, фильм высокорейтинговый не из-за хуёв), перед смертью так или иначе публично благословляет короля и умоляет добрых граждан, собравшихся поглазеть на очередное отсечение головы, о том, чтобы они, добрые граждане, молились за его величество и были во всём ему послушны.
Ну, то есть вы понимаете, да, каков был размах эпидемии стокгольмского синдрома? Кто сказал, что психозы не заразны? На весь фильм не нашлось ни одного (sic!) человека, который прямо заявил бы у плахи, что король — тиран и суд его неправеден. Нет, что вы. Даже совершенно ни в чём не виноватая Анна Болейн (то есть она, конечно, была стервочка, как и все маленькие дурочки с большими задатками, но казнили-то её не за стервозность, а за якобы имевшую место измену, которой на самом деле не было) завещает молиться за короля.
Вот это — абсолютная монархия. Абсолютизм не в том, что король обладает всей полнотой власти. Абсолютизм в том, что такое положение вещей принимают как должное подданные. Они все — заложники. Понравился королю — возвысился чувак. Разонравился королю — молитесь за короля, дорогие братья, и слушайтесь его, как отца родного. Обвиняют же при этом кого угодно: чиновников, друзей короля, его советников, даже собственный ближний круг, даже самих себя — но только не самого тирана.
«Невиноватая я!» — вопит графиня Солсбери, и это максимум на который способны люди того времени, осуждённые на смерть.
Апофигей — самообличительный монолог Кромвеля, смотреть который я лично смогла исключительно ушами.
И это не киношное преувеличение. В фильме нет ни грамма романтизма, несмотря на любовный сироп, щедро разлитый по первому сезону. Время было такое, что вопроса о правильности абсолютной власти не возникало в принципе (а где он возникал, там его не задавали, потому что все прекрасно знали, что этого вопроса не может возникнуть, потому что не может возникнуть никогда). Европа представляла собой набор огромных концлагерей, и жертвами этих концлагерей были все поголовно.
Ренессанс, чо.
Между прочим, о Ренессансе.
Очень характерна фраза папы, мелькнувшая в фильме. Говоря о работе Микеланджело, он, в частности, утешил кардиналов: «Много мы ему не заплатим, ведь он просто художник». Роспись алтарной стены Сикстинской капеллы, так точно. «Страшный суд» — не то слово. Кстати, на том Ренессанс и закончился, вообще-то. Через четверть века, после долгой полемики художника с мракобесами, Тридентский собор осудит наготу в религиозном искусстве и постановит привести фрески Микеланджело в «пристойный» вид. Микеланджело ответит папе: «С фресок-то убрать наготу легко, а ты попробуй на весь мир исподнее накинуть». Папа выдохнул, покурил, и фрески потом ещё долго замазывали.
Контрреформация, чо. Правда, фильм не об этом. Это так, для общего колориту.
Между прочим, о колорите.
Костюмы, антураж и прочие цацки — это уже и само по себе превосходно. Денег на сериал не пожалели, вложились от души. Но. Если бы не великолепный оператор, все эти деньги вместе с цацками пошли бы псу под хвост. Поэтому следующим пунктом у нас идёт выбор оператора.
Собственно, больше ничего гениального в фильме нет. Сценарий, как я уже и говорила, можно было бы сократить как минимум на пару серий в сумме — никто бы ничего не потерял. Музыка хороша — просто хороша.
Но мне кажется, что даже и имеющегося вполне достаточно, чтобы оставить фильм в коллекции и пересмотреть его весь лет через десять или двадцать, уже не залпом, а медленно и вдумчиво. Я давно не получала такого удовольствия от кино.
Пича-а-аль…
Тем не менее.
Есть большая вероятность, что это будет первый фильм, который я всё-таки асилю на аглицкой мове. Потому что снят он, друзья мои, ящитаю, гениально.
Про творчество гениев я говорить не умею вообще, от слова «совсем». Чего про него говорить-то, собственно? Посмотрел — и сразу ясно, что гений делал.
Тем не менее.
Ну, да, да, есть там моменты затянутые, моменты повторяющиеся, моменты излишние, потому что и без них можно было бы — есть это всё. Ну, и пусть будет. Оно даже в таком варианте гениально, с моментами. Без них это был бы идеал, которого, как известно, не существует по определению.
Теперь давайте смотреть по пунктам, что там конкретно гениального.
Во-первых, подбор актёров — это, по-моему, самое гениальное, что там есть. Какое счастье, что на роль Генриха VIII авторы взяли это ебанутое на всю башку чудовище! Какое счастье, что они не зациклились на внешнем сходстве актёра с ролевым портретом! Это было их самое большое озарение, потому что Рис-Майерс сделал невероятное: он на протяжении двадцати восьми часов (больше просто не смотрела, напоминаю) играл на одном дыхании. И он вложил в одну роль больше, чем иной актёр вкладывает в сотню ролей. В единственном Генрихе VIII он сыграл и молодого, полного жизни жеребца, и панически испуганного призраком старости мерина; и верного друга, и предателя; и куртуазного любовника, и грязную свинью; и надменного тирана, и милосердного благодетеля; и коварного интригана, и глуповатого сельского парня; и красавца, и урода; и одержимого татя, и нежного тятю… да, он, вообще, там всё сыграл, если на то пошло.
Во-вторых, ещё раз подбор актёров. Да, правило «короля играет свита» было выперто пинком под зад: в данном случае король выволок на себе по крайней мере половину фильма, — и всё же в кастинге не сделано ни одной промашки. Что ни роль — то в точку. И это, в свою очередь, обеспечило оставшиеся пятьдесят процентов.
Хочу отдельно остановиться на роли Генри Кэвелла, который сыграл Чарльза Брэндона, герцога Саффолка. У этого персонажа получился очень интересный жизненный путь. Он показан в начале юным добродушным идиотом, знающим только «здесь» и «сейчас». Жизнь долбанула — начал думать. Пришла любовь — повзрослел, возмужал и всех, включая меня, убедил в том, что для него существует нечто за гранью сиюминутного. Жизнь долбанула ещё раз — личность, не получившая поддержки от близких, треснула, как расколотый орех. «И покатился». В конце третьего сезона перед нами безоговорочно оформившийся подлец — мелочное и малодушное ничтожество. После короля это, пожалуй, самая интересная роль, потому что она рассказывает нам о том, какие люди могли удержаться в пресловутой свите. О том, какие люди там удержаться не могли, рассказывают все остальные, а вот Брэндон на данный момент (конец третьего сезона) единственный из оставшихся, кто был с королём с самого начала. Роль, таким образом, уникальная, а следовательно, и чрезвычайно важная. Кэвелл её исполнил блестяще — неброско, но очень точно передал все этапы развития человека и деградации придворного.
По счастью, ему к тому же подобрали изумительную партнёршу, которая с лёгкостью сыграла воплощение декларативной нравственности — этакое зеркало Томаса Мора женского полу. Её роль в падении Брэндона переоценить невозможно: это был единственный человек, которому Брэндон полностью доверял и в чьей поддержке нуждался, — редкий случай по тем временам, насколько я понимаю. Действительно, ведь любил. Фактически, от одного её слова зависело, сумеет он сохранить личность в той мясорубке, которую ему пришлось устроить, или нет: изначально она была сильнее духом и твёрже в убеждениях, чем он. Но это в двадцать первом веке вольно рассуждать, кто кого обязан был поддерживать. А пятьсот лет назад это, возможно, был далеко не столь очевидный вопрос, как нам может показаться (хотя, с другой стороны, чего в таком случае стоят все заявления человека о христианстве, если человек не способен на такую базовую для христианина вещь, как умение прощать). Как бы то ни было, слово прозвучало, и оно стало фатальным.
И опять вопрос о том, кто виноват, прозвучит неверно. Не было у людей того времени ни наших возможностей, ни нашей свободы судить. Мы можем только учиться на их опыте. И мне лично поэтому просто жаль обоих: её за то, что не возвысилась; его за то, что пал.
В-третьих, отношение к эпохе. О том, как показана судьба женщины, я уже рассказывала, сейчас расскажу о ещё одной особенности того времени — супрематии, сиречь верховенстве (только не в церковном, а в широком смысле).
Обратите внимание: всякий, кого собираются казнить (а казнят там всех подряд, поэтому, если не смотрели, а хочется, то готовьтесь: мяса будет очень много, фильм высокорейтинговый не из-за хуёв), перед смертью так или иначе публично благословляет короля и умоляет добрых граждан, собравшихся поглазеть на очередное отсечение головы, о том, чтобы они, добрые граждане, молились за его величество и были во всём ему послушны.
Ну, то есть вы понимаете, да, каков был размах эпидемии стокгольмского синдрома? Кто сказал, что психозы не заразны? На весь фильм не нашлось ни одного (sic!) человека, который прямо заявил бы у плахи, что король — тиран и суд его неправеден. Нет, что вы. Даже совершенно ни в чём не виноватая Анна Болейн (то есть она, конечно, была стервочка, как и все маленькие дурочки с большими задатками, но казнили-то её не за стервозность, а за якобы имевшую место измену, которой на самом деле не было) завещает молиться за короля.
Вот это — абсолютная монархия. Абсолютизм не в том, что король обладает всей полнотой власти. Абсолютизм в том, что такое положение вещей принимают как должное подданные. Они все — заложники. Понравился королю — возвысился чувак. Разонравился королю — молитесь за короля, дорогие братья, и слушайтесь его, как отца родного. Обвиняют же при этом кого угодно: чиновников, друзей короля, его советников, даже собственный ближний круг, даже самих себя — но только не самого тирана.
«Невиноватая я!» — вопит графиня Солсбери, и это максимум на который способны люди того времени, осуждённые на смерть.
Апофигей — самообличительный монолог Кромвеля, смотреть который я лично смогла исключительно ушами.
И это не киношное преувеличение. В фильме нет ни грамма романтизма, несмотря на любовный сироп, щедро разлитый по первому сезону. Время было такое, что вопроса о правильности абсолютной власти не возникало в принципе (а где он возникал, там его не задавали, потому что все прекрасно знали, что этого вопроса не может возникнуть, потому что не может возникнуть никогда). Европа представляла собой набор огромных концлагерей, и жертвами этих концлагерей были все поголовно.
Ренессанс, чо.
Между прочим, о Ренессансе.
Очень характерна фраза папы, мелькнувшая в фильме. Говоря о работе Микеланджело, он, в частности, утешил кардиналов: «Много мы ему не заплатим, ведь он просто художник». Роспись алтарной стены Сикстинской капеллы, так точно. «Страшный суд» — не то слово. Кстати, на том Ренессанс и закончился, вообще-то. Через четверть века, после долгой полемики художника с мракобесами, Тридентский собор осудит наготу в религиозном искусстве и постановит привести фрески Микеланджело в «пристойный» вид. Микеланджело ответит папе: «С фресок-то убрать наготу легко, а ты попробуй на весь мир исподнее накинуть». Папа выдохнул, покурил, и фрески потом ещё долго замазывали.
Контрреформация, чо. Правда, фильм не об этом. Это так, для общего колориту.
Между прочим, о колорите.
Костюмы, антураж и прочие цацки — это уже и само по себе превосходно. Денег на сериал не пожалели, вложились от души. Но. Если бы не великолепный оператор, все эти деньги вместе с цацками пошли бы псу под хвост. Поэтому следующим пунктом у нас идёт выбор оператора.
Собственно, больше ничего гениального в фильме нет. Сценарий, как я уже и говорила, можно было бы сократить как минимум на пару серий в сумме — никто бы ничего не потерял. Музыка хороша — просто хороша.
Но мне кажется, что даже и имеющегося вполне достаточно, чтобы оставить фильм в коллекции и пересмотреть его весь лет через десять или двадцать, уже не залпом, а медленно и вдумчиво. Я давно не получала такого удовольствия от кино.
13 июня 2011 г.
«Тюдоров» смотрим, а как же
1. Очень, просто очень сочувствую несчастной маленькой дурочке Анне Болейн. Я почему-то всегда сочувствую маленьким дурочкам с большими задатками. Они думают поначалу, что могут вертеть мир на хую, а потом вдруг обнаруживают, что заявленного инструмента для верчения мира у них просто в принципе не имеется. Потом жизнь бьёт их по морде: кого-то просто сапогами, а кого-то и об топор.
Очень верная история, на самом деле, и рассказана в точности так, как оно и бывает с несчастными маленькими дурочками.
И ведь предупреждал её Франциск I: козлёночком станешь. Не-а. Усмехалась маленькая дурочка. Губки бантиком складывала. В результате сложила башку.
Кто виноват?
Неправильный вопрос.
Правильный: кого пожалеть?
Генриха не жалко ни в одном глазу. Генрих — скот и психопат, а потому восхищение он, конечно, вызывает, а вот сочувствие — нет.
Мужиков Болейнов не жалко тем более. Скоты точно такие же, только без психопатии, поэтому не вызывают даже восхищения.
А вот маленькую дурочку с большими задатками жалко очень. Нет, она не могла ни повзрослеть, ни поумнеть — по определению. Там ни того, ни другого механизма просто органически не имеется: не так воспитывали. Поэтому, доживи она хоть до ста лет, она осталась бы маленькой дурочкой с большими задатками, только и всего. Отменный объект для манипуляций.
Вот поэтому, собственно, и жалко.
Прекрасно сыграна, уж не знаю, по причине ли личного сходства актрисы с Анной Болейн или же благодаря её, актрисы, большому дарованию, но так или иначе образ вышел превосходный и очень достоверный.
2. Скотство в фильме вообще показано изумительно, а особенно ярко в тех сценах, где нам демонстрируют социальную роль женщины. Дочь без намёка на душевное смятения подкладывается под мужчину. Она — товар, который можно выгодно сбыть. Её личные чувства не интересуют никого: ни родителей, ни братьев, ни сестёр.
Ни сестёр — вот это самое гнусное и самое, наверное, потрясающее во всём механизме. Женщины становятся пособниками насилия, чинимого над ними же. Вот две сцены, следующие одна за другой: в первой Анна, уже королева, отлучает свою родную сестру от двора за мезальянс; во второй на вопрос о том, что послужило причиной её слёз, она отвечает: «Это из-за неё». Зритель XXI века вправе предположить, что Анна расстроена тем, как обошлась с сестрой, что она винит себя, сочувствует сестре, но просто не в силах найти выход из создавшейся ситуации, ведь она, по сути, заложница и отца, и мужа.
Следующая реплика разрывает шаблон в клочья: Анна заявляет, что ей не даёт покоя мысль о первой жене короля и о его дочери от первого брака.
О сосланной и отвергнутой семьёй сестре — ни слова.
Пикантная подробность: провинившаяся сестра в своё время была заботливо уложена в королевскую постель едва ли не лично отцовскими руками. Собственно, это и послужило причиной её дальнейшего бедственного положения: со «шлюхой» короля никто не захотел вступить в брак, за исключением обыкновенного солдата. Но отца бедной женщины, отвергнутой королём, никто даже не думает винить, и уж тем более никто не помыслит обвинить короля. Виновата «шлюха», «опозорившая» и «оскорбившая» род неугодным браком.
Ещё эпизод. Отец без обиняков объясняет Анне: во время беременности жены мужчина по-прежнему нуждается в ублажении своего члена. Поэтому следует принять любовниц как должное, более того, следует самой выбрать мужу любовницу. Далее мы наблюдаем унизительную сцену выбора любовницы и откровенного разговора с ней: Анна рассказывает своей фрейлине, что от этой фрейлины требуется.
Удивляться ли количеству её выкидышей? Пожалуй, я удивлюсь, что она родила Елизавету живой и здоровой.
Естественно, что при таком отношении к женщинам рождение дочери было для отца неудовлетворительным исходом родов. Девочка — это фу. Подстилка. Она не наследует, она несамостоятельна, она вообще не человек, она альен. И любят её примерно как комнатную собачку, которая обучена приносить хозяину тапки. Она не имеет права даже на тайну переписки: письма, адресованные ей, без стеснения, причём в её же присутствии, зачитывают и отец, и брат.
И рождение дочери мужчина встречает, поджав губы: «Ничего, у нас ещё будет сын» — и потопал.
Были ли из всех этих чудовищных правил исключения? Наверное, были. Не могло не быть, в противном случае идея о равноправии мужчин и женщин вообще никогда никому не пришла бы в голову. Но вы посмотрите: влюблённую в короля Анну отец и брат наставляют для своей выгоды; влюблённую в короля Джейн отец и брат наставляют для своей выгоды (сцены почти точь-в-точь повторяют друг друга)… и сколько таких влюблённых девочек было? Да, даже не важно, в кого они влюблялись: в королей, в профессоров, в мельников — отцы и братья ревностно следили за тем, чтобы дочери и сёстры вели себя так, как нужно им, отцам и братьям. Что при этом нужно самим дочерям, не заботило никого.
Впрочем, никого не заботило и то, что нужно матерям. Мать отлучают от маленького ребёнка — норма. Матери запрещают общаться со своим ребёнком — тоже норма. Матери запрещают даже самостоятельно вскармливать грудного ребёнка — и это опять-таки норма.
Жизнь женщины от рождения до смерти проходила на лезвии ножа. Мужчина, от которого зависело всё её существование, был удовлетворён только в том случае, если женщина исправно рожала ему сыновей. Много сыновей, ещё больше. И женщины вкалывали на износ — все, от прачки до королевы — в постоянной борьбе с природой, которая считает естественным как минимум одну младенческую смерть на трёх рождённых младенцев, как минимум одну женскую смерть на полсотни рожениц и как минимум пару выкидышей на десяток беременностей. Цифры, естественно, условны, но не настолько, чтобы счесть их полностью сферическими в вакууме. Одиннадцать беременностей — двое выживших детей, обе девочки, и одна из них со сколиозом. Это не фантастика, это нормальная реальность того времени.
Вот эта сторона жизни XVI века показана в фильме отменно. Вряд ли можно усматривать тут какую-то специальную феминистическую подоплёку, скорее всего, авторы просто воссоздавали реалии той эпохи — настолько, разумеется, насколько это возможно и необходимо в рамках рассказанной истории. Но даже этого возможного и необходимого набирается в сумме совершенно запредельное количество. Потрясающая, просто феноменальная дикость.
Когда всё это знаешь теоретически и как бы порознь, в виде отдельных фактов, это воспринимаешь вот именно как просто набор фактов. Да, они ужасны даже по отдельности, но не трогают и не задевают. Но когда это всё разворачивается перед тобой на экране, начинаешь понимать нутром, какой кошмарно беспросветный путь прошло человечество за те пять веков, которые отделяют нас от эпохи Генриха VIII.
И становится ещё жальче маленькую несчастную дурочку с большими задатками, которой так не повезло родиться дочерью Томаса Болейна.
И ведь предупреждал её Франциск I: козлёночком станешь. Не-а. Усмехалась маленькая дурочка. Губки бантиком складывала. В результате сложила башку.
Кто виноват?
Неправильный вопрос.
Правильный: кого пожалеть?
Генриха не жалко ни в одном глазу. Генрих — скот и психопат, а потому восхищение он, конечно, вызывает, а вот сочувствие — нет.
Мужиков Болейнов не жалко тем более. Скоты точно такие же, только без психопатии, поэтому не вызывают даже восхищения.
А вот маленькую дурочку с большими задатками жалко очень. Нет, она не могла ни повзрослеть, ни поумнеть — по определению. Там ни того, ни другого механизма просто органически не имеется: не так воспитывали. Поэтому, доживи она хоть до ста лет, она осталась бы маленькой дурочкой с большими задатками, только и всего. Отменный объект для манипуляций.
Вот поэтому, собственно, и жалко.
Прекрасно сыграна, уж не знаю, по причине ли личного сходства актрисы с Анной Болейн или же благодаря её, актрисы, большому дарованию, но так или иначе образ вышел превосходный и очень достоверный.
2. Скотство в фильме вообще показано изумительно, а особенно ярко в тех сценах, где нам демонстрируют социальную роль женщины. Дочь без намёка на душевное смятения подкладывается под мужчину. Она — товар, который можно выгодно сбыть. Её личные чувства не интересуют никого: ни родителей, ни братьев, ни сестёр.
Ни сестёр — вот это самое гнусное и самое, наверное, потрясающее во всём механизме. Женщины становятся пособниками насилия, чинимого над ними же. Вот две сцены, следующие одна за другой: в первой Анна, уже королева, отлучает свою родную сестру от двора за мезальянс; во второй на вопрос о том, что послужило причиной её слёз, она отвечает: «Это из-за неё». Зритель XXI века вправе предположить, что Анна расстроена тем, как обошлась с сестрой, что она винит себя, сочувствует сестре, но просто не в силах найти выход из создавшейся ситуации, ведь она, по сути, заложница и отца, и мужа.
Следующая реплика разрывает шаблон в клочья: Анна заявляет, что ей не даёт покоя мысль о первой жене короля и о его дочери от первого брака.
О сосланной и отвергнутой семьёй сестре — ни слова.
Пикантная подробность: провинившаяся сестра в своё время была заботливо уложена в королевскую постель едва ли не лично отцовскими руками. Собственно, это и послужило причиной её дальнейшего бедственного положения: со «шлюхой» короля никто не захотел вступить в брак, за исключением обыкновенного солдата. Но отца бедной женщины, отвергнутой королём, никто даже не думает винить, и уж тем более никто не помыслит обвинить короля. Виновата «шлюха», «опозорившая» и «оскорбившая» род неугодным браком.
Ещё эпизод. Отец без обиняков объясняет Анне: во время беременности жены мужчина по-прежнему нуждается в ублажении своего члена. Поэтому следует принять любовниц как должное, более того, следует самой выбрать мужу любовницу. Далее мы наблюдаем унизительную сцену выбора любовницы и откровенного разговора с ней: Анна рассказывает своей фрейлине, что от этой фрейлины требуется.
Удивляться ли количеству её выкидышей? Пожалуй, я удивлюсь, что она родила Елизавету живой и здоровой.
Естественно, что при таком отношении к женщинам рождение дочери было для отца неудовлетворительным исходом родов. Девочка — это фу. Подстилка. Она не наследует, она несамостоятельна, она вообще не человек, она альен. И любят её примерно как комнатную собачку, которая обучена приносить хозяину тапки. Она не имеет права даже на тайну переписки: письма, адресованные ей, без стеснения, причём в её же присутствии, зачитывают и отец, и брат.
И рождение дочери мужчина встречает, поджав губы: «Ничего, у нас ещё будет сын» — и потопал.
Были ли из всех этих чудовищных правил исключения? Наверное, были. Не могло не быть, в противном случае идея о равноправии мужчин и женщин вообще никогда никому не пришла бы в голову. Но вы посмотрите: влюблённую в короля Анну отец и брат наставляют для своей выгоды; влюблённую в короля Джейн отец и брат наставляют для своей выгоды (сцены почти точь-в-точь повторяют друг друга)… и сколько таких влюблённых девочек было? Да, даже не важно, в кого они влюблялись: в королей, в профессоров, в мельников — отцы и братья ревностно следили за тем, чтобы дочери и сёстры вели себя так, как нужно им, отцам и братьям. Что при этом нужно самим дочерям, не заботило никого.
Впрочем, никого не заботило и то, что нужно матерям. Мать отлучают от маленького ребёнка — норма. Матери запрещают общаться со своим ребёнком — тоже норма. Матери запрещают даже самостоятельно вскармливать грудного ребёнка — и это опять-таки норма.
Жизнь женщины от рождения до смерти проходила на лезвии ножа. Мужчина, от которого зависело всё её существование, был удовлетворён только в том случае, если женщина исправно рожала ему сыновей. Много сыновей, ещё больше. И женщины вкалывали на износ — все, от прачки до королевы — в постоянной борьбе с природой, которая считает естественным как минимум одну младенческую смерть на трёх рождённых младенцев, как минимум одну женскую смерть на полсотни рожениц и как минимум пару выкидышей на десяток беременностей. Цифры, естественно, условны, но не настолько, чтобы счесть их полностью сферическими в вакууме. Одиннадцать беременностей — двое выживших детей, обе девочки, и одна из них со сколиозом. Это не фантастика, это нормальная реальность того времени.
Вот эта сторона жизни XVI века показана в фильме отменно. Вряд ли можно усматривать тут какую-то специальную феминистическую подоплёку, скорее всего, авторы просто воссоздавали реалии той эпохи — настолько, разумеется, насколько это возможно и необходимо в рамках рассказанной истории. Но даже этого возможного и необходимого набирается в сумме совершенно запредельное количество. Потрясающая, просто феноменальная дикость.
Когда всё это знаешь теоретически и как бы порознь, в виде отдельных фактов, это воспринимаешь вот именно как просто набор фактов. Да, они ужасны даже по отдельности, но не трогают и не задевают. Но когда это всё разворачивается перед тобой на экране, начинаешь понимать нутром, какой кошмарно беспросветный путь прошло человечество за те пять веков, которые отделяют нас от эпохи Генриха VIII.
И становится ещё жальче маленькую несчастную дурочку с большими задатками, которой так не повезло родиться дочерью Томаса Болейна.
12 июня 2011 г.
Нимагумалчать
Смотрю второй сезон как из пушки и молчать не могу абсолютно. Расскажу вам сейчас про Томаса Мора. Разумеется, не про исторического, о котором мне ничего не известно, а про киношного. И это совершенно не важно, насколько киношный Томас Мор историчен, поскольку речь я поведу не о личности, а о типе личности.
Значит, Томас наш Мор. Автор «Утопии», да. Принципиальный до потолка, послушаешь — дух захватывает: тут у него права и свободы, и гуманизм, здесь ум, там честь и совесть, а вот где-то сбоку ещё и добродетель, да всё так складно, что прямо плюнуть некуда.
Смотрим, чем оборачиваются все эти замечательные декларации.
Насчёт прав, свобод и гуманизма: как только получил канцлерскую власть, так сразу начал преследовать инакомыслящих. Кого пожёг, кого запугал, а о ком-тоистория авторы фильма умалчивают. Человечность превыше всего, чо. Давно ведь известно, что для абсолютного соблюдения прав человека требуется только чёткое понимание того, кто может быть исключён из человеческого множества.
Насчёт ума: как только ушёл в отставку (по собственному желанию, дополнительно уточним, король его не гнал, гнала совесть, но о ней ниже), так немедленно состроил постную рожу и сказал старшим детям и пасынкам, что отныне они будут кормить себя сами. Рационализатор хоть куда. При этом, не в силах смириться с судьбой, которую избрал сам, он лезет в политику снова, только на сей раз с противоположной стороны (чем, разумеется, подставляет семью под удар короля, но подобные мелочи, как известно, великие умы не тревожат).
Насчёт чести и совести: встав на грань открытой оппозиции главе государства, ни единой мыслью своей рационализаторской не озаботился обезопасить от возможных последствий даже маленьких детей. Нет, что вы. Перевести активы в наличность и выслать жену с малявками за границу, к милым сердцу католикам, — это нашему новатору в голову не пришло. Но совести у него и впрямь хватало на троих, потому что смотреть в глаза своим близким у него получилось без запинки.
Наконец, насчёт добродетели: когда жена пришла к нему в тюрьму умолять о примирении с королём на том основании, что по его милости их дети рискуют пойти по миру, он знаете что ей ответил? «Нет, ну что ты! Ты же знаешь, у меня принципы. Только, пожалуйста, скажи, что не сердишься на меня. А то мне будет очень одиноко».
Зайка, правда?
Тут было бы очень уместно добавить распространённую поговорку: каков поп, таков и приход. Но я твёрдо помню, что веду речь исключительно, совершенно исключительно о киношном Томасе Море. Так что… «хорошенько смотрите, о волки».
И я пойду дальше смотреть.
Смотрим, чем оборачиваются все эти замечательные декларации.
Насчёт прав, свобод и гуманизма: как только получил канцлерскую власть, так сразу начал преследовать инакомыслящих. Кого пожёг, кого запугал, а о ком-то
Насчёт ума: как только ушёл в отставку (по собственному желанию, дополнительно уточним, король его не гнал, гнала совесть, но о ней ниже), так немедленно состроил постную рожу и сказал старшим детям и пасынкам, что отныне они будут кормить себя сами. Рационализатор хоть куда. При этом, не в силах смириться с судьбой, которую избрал сам, он лезет в политику снова, только на сей раз с противоположной стороны (чем, разумеется, подставляет семью под удар короля, но подобные мелочи, как известно, великие умы не тревожат).
Насчёт чести и совести: встав на грань открытой оппозиции главе государства, ни единой мыслью своей рационализаторской не озаботился обезопасить от возможных последствий даже маленьких детей. Нет, что вы. Перевести активы в наличность и выслать жену с малявками за границу, к милым сердцу католикам, — это нашему новатору в голову не пришло. Но совести у него и впрямь хватало на троих, потому что смотреть в глаза своим близким у него получилось без запинки.
Наконец, насчёт добродетели: когда жена пришла к нему в тюрьму умолять о примирении с королём на том основании, что по его милости их дети рискуют пойти по миру, он знаете что ей ответил? «Нет, ну что ты! Ты же знаешь, у меня принципы. Только, пожалуйста, скажи, что не сердишься на меня. А то мне будет очень одиноко».
Зайка, правда?
Тут было бы очень уместно добавить распространённую поговорку: каков поп, таков и приход. Но я твёрдо помню, что веду речь исключительно, совершенно исключительно о киношном Томасе Море. Так что… «хорошенько смотрите, о волки».
И я пойду дальше смотреть.
«Тюдоры», аднака
Досмотрела первый сезон, сказать имею.
Ну, во-первых, где-то на середине я немного заскучала, потому что в какой-то момент вдруг оказалось очень много телячьих нежностей. Ничего принципиально против телячьих нежностей никогда не имела, за исключением претензий к неверной дозировке. Ну, а серии в пятой приблизительно у автораздатчика телячьих нежностей сорвало регулятор, и сироп оказался безобразно забористым. Дальше, правда, его починили, и всё стало в порядке. Так что директивным решением второй сезон качается, и я его посмотрю (с великой надеждой на то, что автораздатчик телячьих нежностей починили добросовестно).
Ну, во-первых, где-то на середине я немного заскучала, потому что в какой-то момент вдруг оказалось очень много телячьих нежностей. Ничего принципиально против телячьих нежностей никогда не имела, за исключением претензий к неверной дозировке. Ну, а серии в пятой приблизительно у автораздатчика телячьих нежностей сорвало регулятор, и сироп оказался безобразно забористым. Дальше, правда, его починили, и всё стало в порядке. Так что директивным решением второй сезон качается, и я его посмотрю (с великой надеждой на то, что автораздатчик телячьих нежностей починили добросовестно).
Что понравилось.
Во-первых, понравился актёр на главной роли. Когда я его первый раз увидела, то страшно испугалась и подумала, что это, пожалуй, самый стрёмный из всех виденных мною на экране королей и, уж конечно, ни разу не Генрих VIII. Но буквально за пять минут он меня убедил и даже восхитил. Восхитительный придурок. Ну, то есть это такой придурок, которым можно только восхищаться: восхищаться его напором, страстностью, пылкостью, могучей одарённостью при полном отсутствии извилин в мозгах; его энергичностью, артистичностью… ну, и так далее, вплоть до полного неприятия полутонов и очень своеобразной честности, которая удивительна не тем, что абсолютна, а тем, что абсолютно феерически фрагментарна, причём совершенно на голубом глазу, без какого бы то ни было интриганства. Вот эту всю помесь актёр сыграл блестяще, просто великолепно сыграл.
Совершенно замечательна и уморительна сцена, в которой он с серьёзной мордой пичкает своих фаворитов пилюлями и микстурой — «профилактика» потницы.
Потрясающе сделана сцена возвращения зятя Генриха с последующим армреслингом. Два психопата — такие зайки, в сущности… Ну, то есть все сцены личных отношений короля так или иначе замечательны, но эта краше всех, по-моему.
Очень трогательна и опять-таки уморительна решительность, с которой Генрих периодически заваливает к своей жене, чтобы разделить с ней ложе, но что-то ему всё время мешает.
Во-вторых, очень понравился профессионализм постановщиков, которые знают своё дело. Проиллюстрирую маленьким напримером ниже.
Интересно и удачно подан зрителю герб королевы — плод граната. В начале фильма перед тем, как решительно пойти исполнить супружеский долг, король выбирает из набора фруктов, предложенных ему, гранат. Он вонзает в него нож, раскалывает на две части, вгрызается в него, жуёт, сок течёт по подбородку, кажется, даже капает на чистую сорочку, король откладывает гранат и, даже не вытерев руки, надевает халат — и эту неопрятную, очень насыщенную физиологией сцену зритель, не знакомый с геральдикой, просто хорошо запоминает как неприглядный факт. Этот факт совершенно в духе короля, и он не режет глаз, не вызывает вопросов, а поначалу лишь добавляет образу объёма. Но вот именно из-за своей раздражающей неприглядности этот факт и запоминается. И он всплывает в памяти, когда брат Анны Болейн показывает карикатуру, в которой хищная птица — символ дома Болейн терзает плод граната. В этот момент становится ясен и дополнительный смысл предыдущей сцены — той, в которой гранат терзает король. Так, ненавязчиво, но очень верно, вводится деталь, которую зритель уже ни с чем ни за что не спутает.
(В принципе, так надо вводить любые важные, но мелкие и редко мелькающие детали — через раздражение. То, что вызывает в нас раздражение, как правило, запоминается очень и очень хорошо и потому не требует настойчивого повторения. Но приёмом этим пользоваться следует аккуратно просто потому, что раздражающее всегда воспринимается как агрессивное (и вызывает, соответственно, агрессию), а много агрессии по отношению к зрителю или читателю неизбежно повлечёт за собой отвращение от фильма или книги. Лирическое отступление офф.)
В-третьих, очень понравилось изображение либерализма в лице Томаса Мора. Совершенно в точку: сначала разглагольствования о свободе слова, о равенстве и о свободе вообще, а потом костры и жалобы правителю на неправильное использование свободы и равенства. Вот в этом весь либерализм, воистину. Он и сейчас такой же. Пятьсот лет прошло — ничего не поменялось: даёшь свободу слова и всем равные права, только Подрабинека на кол.
В-четвёртых, очень понравились актрисы на ролях Екатерины Арагонской и Анны Болейн — и порознь, и особенно в контрасте друг другу. Что касается актрисы, сыгравшей Анну, то здесь забавно то, что внешне она похожа скорее на Марию Кровавую — дочь Екатерины, чем на собственно Анну Болейн. Этот курьёз, впрочем, совершенно не мешает. (А вот Екатерину, кстати, дали играть актрисе, которая действительно схожа с Екатериной.)
Ну, и такие приятные мелочи, как костюмы и прочие побрякушки — в этом смысле фильм, конечно, красив, что есть, того не отнять (хотя есть и мелкая лажа, например, современное спортивное седло под кардиналом, ну, а где её нет?).
Собственно, вот как-то так. Если второй сезон осилю, может, ещё что-нибудь умное рожу.
Во-первых, понравился актёр на главной роли. Когда я его первый раз увидела, то страшно испугалась и подумала, что это, пожалуй, самый стрёмный из всех виденных мною на экране королей и, уж конечно, ни разу не Генрих VIII. Но буквально за пять минут он меня убедил и даже восхитил. Восхитительный придурок. Ну, то есть это такой придурок, которым можно только восхищаться: восхищаться его напором, страстностью, пылкостью, могучей одарённостью при полном отсутствии извилин в мозгах; его энергичностью, артистичностью… ну, и так далее, вплоть до полного неприятия полутонов и очень своеобразной честности, которая удивительна не тем, что абсолютна, а тем, что абсолютно феерически фрагментарна, причём совершенно на голубом глазу, без какого бы то ни было интриганства. Вот эту всю помесь актёр сыграл блестяще, просто великолепно сыграл.
Совершенно замечательна и уморительна сцена, в которой он с серьёзной мордой пичкает своих фаворитов пилюлями и микстурой — «профилактика» потницы.
Потрясающе сделана сцена возвращения зятя Генриха с последующим армреслингом. Два психопата — такие зайки, в сущности… Ну, то есть все сцены личных отношений короля так или иначе замечательны, но эта краше всех, по-моему.
Очень трогательна и опять-таки уморительна решительность, с которой Генрих периодически заваливает к своей жене, чтобы разделить с ней ложе, но что-то ему всё время мешает.
Во-вторых, очень понравился профессионализм постановщиков, которые знают своё дело. Проиллюстрирую маленьким напримером ниже.
Интересно и удачно подан зрителю герб королевы — плод граната. В начале фильма перед тем, как решительно пойти исполнить супружеский долг, король выбирает из набора фруктов, предложенных ему, гранат. Он вонзает в него нож, раскалывает на две части, вгрызается в него, жуёт, сок течёт по подбородку, кажется, даже капает на чистую сорочку, король откладывает гранат и, даже не вытерев руки, надевает халат — и эту неопрятную, очень насыщенную физиологией сцену зритель, не знакомый с геральдикой, просто хорошо запоминает как неприглядный факт. Этот факт совершенно в духе короля, и он не режет глаз, не вызывает вопросов, а поначалу лишь добавляет образу объёма. Но вот именно из-за своей раздражающей неприглядности этот факт и запоминается. И он всплывает в памяти, когда брат Анны Болейн показывает карикатуру, в которой хищная птица — символ дома Болейн терзает плод граната. В этот момент становится ясен и дополнительный смысл предыдущей сцены — той, в которой гранат терзает король. Так, ненавязчиво, но очень верно, вводится деталь, которую зритель уже ни с чем ни за что не спутает.
(В принципе, так надо вводить любые важные, но мелкие и редко мелькающие детали — через раздражение. То, что вызывает в нас раздражение, как правило, запоминается очень и очень хорошо и потому не требует настойчивого повторения. Но приёмом этим пользоваться следует аккуратно просто потому, что раздражающее всегда воспринимается как агрессивное (и вызывает, соответственно, агрессию), а много агрессии по отношению к зрителю или читателю неизбежно повлечёт за собой отвращение от фильма или книги. Лирическое отступление офф.)
В-третьих, очень понравилось изображение либерализма в лице Томаса Мора. Совершенно в точку: сначала разглагольствования о свободе слова, о равенстве и о свободе вообще, а потом костры и жалобы правителю на неправильное использование свободы и равенства. Вот в этом весь либерализм, воистину. Он и сейчас такой же. Пятьсот лет прошло — ничего не поменялось: даёшь свободу слова и всем равные права, только Подрабинека на кол.
В-четвёртых, очень понравились актрисы на ролях Екатерины Арагонской и Анны Болейн — и порознь, и особенно в контрасте друг другу. Что касается актрисы, сыгравшей Анну, то здесь забавно то, что внешне она похожа скорее на Марию Кровавую — дочь Екатерины, чем на собственно Анну Болейн. Этот курьёз, впрочем, совершенно не мешает. (А вот Екатерину, кстати, дали играть актрисе, которая действительно схожа с Екатериной.)
Ну, и такие приятные мелочи, как костюмы и прочие побрякушки — в этом смысле фильм, конечно, красив, что есть, того не отнять (хотя есть и мелкая лажа, например, современное спортивное седло под кардиналом, ну, а где её нет?).
Собственно, вот как-то так. Если второй сезон осилю, может, ещё что-нибудь умное рожу.
11 июня 2011 г.
«Тюдоры»
Внезапно.
Стала рыть, что у меня есть из непросмотренного, нарыла только первый сезон сериала «Тюдоры», скачанный от какой-то бешеной беды ещё ажно в сентябре прошлого года и так до сих пор и не открывавшийся ни разу (ну, есть, есть у меня предубеждение против сериалов. Этот же скачала, потому что основан, вроде как, на реальных событиях, то есть теоретически может позиционироваться скорее как многосерийный фильм, чем как мыльная опера без начала и конца).
Стала рыть, что у меня есть из непросмотренного, нарыла только первый сезон сериала «Тюдоры», скачанный от какой-то бешеной беды ещё ажно в сентябре прошлого года и так до сих пор и не открывавшийся ни разу (ну, есть, есть у меня предубеждение против сериалов. Этот же скачала, потому что основан, вроде как, на реальных событиях, то есть теоретически может позиционироваться скорее как многосерийный фильм, чем как мыльная опера без начала и конца).
В общем, выдула я махом четыре серии и хочу ещё, но времени, к сожалению, уже три часа ночи, и я, конечно, хочу ещё, но, вообще-то, и спать я хочу. Вот такая дилемма, блин…
Чего хочу сказать. Во-первых, «Игра престолов» сосёт (как целое. Частности не рассматриваю). Во-вторых, «Тюдоры» — это сериал о том в первую очередь, как надо снимать зрелищный кин на основе истории, рассказанной ранее (не важно, где рассказанной, в книге или в реальной жизни). Авторы сериала врут безбожно на каждом шагу. Они перекраивают историю в угоду своему повествованию, чтобы повествование получилось ярким, динамичным и одновременно не запутанным для зрителя.
Например (тупо). На момент помолвки принцессы Марии с французским дофином королева Екатерина Арагонская была беременна. Однако эта беременность закончилась рождением хилой дочери, которая не прожила ни дня. И поэтому, чтобы не перегружать и без того очень детально выписанную историю, авторы просто убрали беременность королевы. Ну, какая, нафиг, разница, была она беременна на тот момент или нет, если это всё равно ни на что основное не повлияло, правильно?
Ещё например (ещё тупее). Анна Болейн в начале романа с королём уехала от двора не потому, что таков был сценарий её манипуляции, а потому, что она была влюблена в постороннего мужчину, к тому же холостого. Мужчину по приказу короля срочно женили, её срочно сослали проветрить мозги — вот так было по правде, тупо и неизящно. Но кого интересует такая правда в кино? Да, никого, фактически-то… ну, может, кроме завсегдатаев форума «Разоблачим продажный кинематограф». Кроме того, дополнительная любовная линия Анны Болейн (абсолютно не имеющая значения, по сути) опять-таки неизбежно утяжелила бы историю. Поэтому Анне Болейн добавили коварства, а королю романтизма и сделали из неизящной ссылки тонко рассчитанную интригу.
Теперь сравните это, допустим, с тем, как снимают Мартина. Ну, я, в принципе, уже рассказывала, как: раз у Мартина написано, что из кустов выпрыгивает голый Ходор, значит, голый Ходор должен выпрыгнуть из кустов — и ниибёт. И пусть зритель охуевает, ломая голову над тем, кто, ваще, такой этот мужик, что он здесь делает и почему он голый. Кто такой Джори, что из-за него убивается одна из главных героинь? А этот пацан, внезапно появившийся в спальне Брана, он-то кто?! И авторам насрать, что про этого пацана в четырёх книгах ни одного самостоятельного слова. Он должен быть, потому что у Мартина про него упоминается, так что он будет: три секунды в первой серии и двадцать в восьмой — а если зритель чего-то не поймёт, значит, сам себе баран, записывать надо было по ходу просмотра.
Ну, то есть чувствуете разницу в отношении к зрителю, да? Да, вот мне тоже больше нравится то, которое демонстрируют создатели «Тюдоров». Как оно было на самом деле, я в справочнике прочту, если приспичит (кстати, много за что, что с таким отношением ко мне я не то, что справочники, а и «Утопию» наконец-то прочту). Фильм я смотрю не для того, чтобы знать, как оно там было, а для того, чтобы увлечься чужой историей, проникнуться ею и пережить её внутри себя. И если, как в случае с «Тюдорами», я смотрю без продыху четыре серии подряд и выключаю плеер только потому, что у меня уже глаза в кучу, значит, это очень клёвый фильм. А если, как в случае с большей частью серий ИП, я смотрю меньше часа и испытываю желание заняться чем-нибудь более содержательным, то это ни разу не клёвый фильм.
В случае с экранизацией Мартина мне это особенно неприятно, потому что если в истории с Тюдорами нет персонажей, которым принадлежала бы моя симпатия, то в эпопее Мартина такие персонажи есть. И тот факт, что из-за кривой постановки я не могу испытывать такую же симпатию к героям, перенесённым на экран, огорчает меня и опошляет мир.
Как-то так.
Оффтоп. Просто, чтобы завтра не забыть, здесь запишу, что надо плагин протестировать.
Всё, спать пойду.
Чего хочу сказать. Во-первых, «Игра престолов» сосёт (как целое. Частности не рассматриваю). Во-вторых, «Тюдоры» — это сериал о том в первую очередь, как надо снимать зрелищный кин на основе истории, рассказанной ранее (не важно, где рассказанной, в книге или в реальной жизни). Авторы сериала врут безбожно на каждом шагу. Они перекраивают историю в угоду своему повествованию, чтобы повествование получилось ярким, динамичным и одновременно не запутанным для зрителя.
Например (тупо). На момент помолвки принцессы Марии с французским дофином королева Екатерина Арагонская была беременна. Однако эта беременность закончилась рождением хилой дочери, которая не прожила ни дня. И поэтому, чтобы не перегружать и без того очень детально выписанную историю, авторы просто убрали беременность королевы. Ну, какая, нафиг, разница, была она беременна на тот момент или нет, если это всё равно ни на что основное не повлияло, правильно?
Ещё например (ещё тупее). Анна Болейн в начале романа с королём уехала от двора не потому, что таков был сценарий её манипуляции, а потому, что она была влюблена в постороннего мужчину, к тому же холостого. Мужчину по приказу короля срочно женили, её срочно сослали проветрить мозги — вот так было по правде, тупо и неизящно. Но кого интересует такая правда в кино? Да, никого, фактически-то… ну, может, кроме завсегдатаев форума «Разоблачим продажный кинематограф». Кроме того, дополнительная любовная линия Анны Болейн (абсолютно не имеющая значения, по сути) опять-таки неизбежно утяжелила бы историю. Поэтому Анне Болейн добавили коварства, а королю романтизма и сделали из неизящной ссылки тонко рассчитанную интригу.
Теперь сравните это, допустим, с тем, как снимают Мартина. Ну, я, в принципе, уже рассказывала, как: раз у Мартина написано, что из кустов выпрыгивает голый Ходор, значит, голый Ходор должен выпрыгнуть из кустов — и ниибёт. И пусть зритель охуевает, ломая голову над тем, кто, ваще, такой этот мужик, что он здесь делает и почему он голый. Кто такой Джори, что из-за него убивается одна из главных героинь? А этот пацан, внезапно появившийся в спальне Брана, он-то кто?! И авторам насрать, что про этого пацана в четырёх книгах ни одного самостоятельного слова. Он должен быть, потому что у Мартина про него упоминается, так что он будет: три секунды в первой серии и двадцать в восьмой — а если зритель чего-то не поймёт, значит, сам себе баран, записывать надо было по ходу просмотра.
Ну, то есть чувствуете разницу в отношении к зрителю, да? Да, вот мне тоже больше нравится то, которое демонстрируют создатели «Тюдоров». Как оно было на самом деле, я в справочнике прочту, если приспичит (кстати, много за что, что с таким отношением ко мне я не то, что справочники, а и «Утопию» наконец-то прочту). Фильм я смотрю не для того, чтобы знать, как оно там было, а для того, чтобы увлечься чужой историей, проникнуться ею и пережить её внутри себя. И если, как в случае с «Тюдорами», я смотрю без продыху четыре серии подряд и выключаю плеер только потому, что у меня уже глаза в кучу, значит, это очень клёвый фильм. А если, как в случае с большей частью серий ИП, я смотрю меньше часа и испытываю желание заняться чем-нибудь более содержательным, то это ни разу не клёвый фильм.
В случае с экранизацией Мартина мне это особенно неприятно, потому что если в истории с Тюдорами нет персонажей, которым принадлежала бы моя симпатия, то в эпопее Мартина такие персонажи есть. И тот факт, что из-за кривой постановки я не могу испытывать такую же симпатию к героям, перенесённым на экран, огорчает меня и опошляет мир.
Как-то так.
Оффтоп. Просто, чтобы завтра не забыть, здесь запишу, что надо плагин протестировать.
Всё, спать пойду.
10 июня 2011 г.
Кины смотрю, флудить буду
Посмотрела «Елизавета. Золотой век». Пришла к выводу, что его надо было назвать «Две бабы и один мужик. Не прошло и года».
Нет, скучно не было, и на том спасибо: мужик по-своему харизматичен. Но бабы… в общем, бабы. Уж не знаю, какая там была Елизавета на самом деле, свечку не держала, но та экзальтированная истеричка, которая два часа бегала по экрану, напрашивалась, по-моему, на пиздюли. И всё ждала, когда ж ей Рэйли наконец-то вломит. Но Рэйли был пират, а не сутенёр, поэтому его хобби была ебля, а вот раздача пиздюлей была работой. В результате ему пришлось ебаться с другой, а ей так и не досталось ни грамма пиздюлей. Такая драма, да…
Джеффри Раш как всегда.
Остальное — пафосные сопли.
Джеффри Раш как всегда.
Остальное — пафосные сопли.
9 июня 2011 г.
Восьмая серия
Офигительно, вообще-то. Поскольку серия кульминационная, её было очень легко зарубить на корню кучей мелких проколов, и, видимо, неспроста сценарий к ней отдали писать Мартину (но, граждане, тут было бы большой ошибкой утверждать, что всякий писатель сможет родить хороший сценарий по своему произведению. Мартин — это не всякий писатель, у него, помимо всего прочего, богатый опыт именно сценарной работы).
В частности, обращает на себя внимание хронометраж сцен: он ровно такой, какой нужен, чтобы донести до зрителя суть происходящего. Ещё один большой общий плюс — прекрасная операторская работа (справедливости ради, серьёзных операторских косяков не стало уже где-то с шестой серии, как только снимать начал Дженсен, но здесь это особенно важно, поскольку, повторяю, кульминация). Совершенно отдельным пунктом продолжает радовать композитор. И наконец-то перестал резать глаз монтаж.
Что не понравилось. Ну, во-первых, человек, книгу не читавший, скорее всего, решит, что лагерь Робба, куда приехала Кейтилин, располагался в паре дней пути от Винтерфелла. И Фреи, соответственно, живут где-то по соседству. Произошло это оттого, на мой взгляд, что были неправильно скомпонованы сцены: прощание Робба с Браном следовало показать минут хотя бы на пять-десять раньше… ну, или встречу Робба с матерью в лагере позже. Впрочем, абсолютно правильной компоновки с таким жёстким лимитом времени не могло быть по определению (при пересмотре серии становится понятно, что впихивать эту нищасную встречу Кейтилин с сыном просто вообще некуда).
Во-вторых, человек, книгу не читавший, будет немало озадачен появлением в кадре внезапно голого Ходора. Ну, хоть бы какой намёк показали на то, что он купается где-то поблизости, что ли… А то бац — и откуда ни возьмись внезапно голый Ходор.
В-третьих, беременность Дейенерис до сих пор обнаруживается почему-то только в разговорах. Вот это совершенно непонятно, причём на сей раз непонятно тем, кто книгу, наоборот, читал. Или кхал будет умирать долго и мучительно на протяжении пяти месяцев?
Но это, в общем-то, и всё, что я могу назвать неудачным. В остальном серия суперская совершенно.
Сирио затмил нафиг книжного, как архангел старую каргу (и это при том, что даже книжный Сирио весьма колоритен). Где они этого румына нашли, я не знаю, но на месте Голливуда я бы сделала его звездой как минимум на пару десятилетий. А как его озвучили лостовцы — это вообще сказка!
Кхал наконец-то стал кхалом, так что даже появился законный вопросесли слон на кита залезет, кто кого заборет о сравнительной эффективности Сирио и Дрого. Раньше кхалистость кхала была как-то неочевидна. Жалко, что Изя всё, фактически.
Септа Мордейн заставила вздрогнуть даже меня. Убивали её, полагаю, примерно так же, как Че Гевару, — не быстрей, чем с третьей попытки. Абсолютно достоверная игра, аплодирую стоя.
Бран, как всегда, на высоте. Удивительный мальчишка, но, впрочем, я об этом уже говорила.
Оша прекрасна до невозможности. И, кстати, снова очень удачная озвучка.
Бронн весьма хорош.
И отдельно нужно отметить, конечно, заключительную сцену в тронном зале, а ещё точнее последние полторы минуты. Какого чёрта этот же оператор не снимал первые пять серий — вот вопрос, на который я, наверное, никогда не найду разумного ответа. А Санса, стоящая на коленях перед кучей одежды Барристана Селми, — это вообще вмеморис.
Даже не знаю, что и добавить-то.
Что не понравилось. Ну, во-первых, человек, книгу не читавший, скорее всего, решит, что лагерь Робба, куда приехала Кейтилин, располагался в паре дней пути от Винтерфелла. И Фреи, соответственно, живут где-то по соседству. Произошло это оттого, на мой взгляд, что были неправильно скомпонованы сцены: прощание Робба с Браном следовало показать минут хотя бы на пять-десять раньше… ну, или встречу Робба с матерью в лагере позже. Впрочем, абсолютно правильной компоновки с таким жёстким лимитом времени не могло быть по определению (при пересмотре серии становится понятно, что впихивать эту нищасную встречу Кейтилин с сыном просто вообще некуда).
Во-вторых, человек, книгу не читавший, будет немало озадачен появлением в кадре внезапно голого Ходора. Ну, хоть бы какой намёк показали на то, что он купается где-то поблизости, что ли… А то бац — и откуда ни возьмись внезапно голый Ходор.
В-третьих, беременность Дейенерис до сих пор обнаруживается почему-то только в разговорах. Вот это совершенно непонятно, причём на сей раз непонятно тем, кто книгу, наоборот, читал. Или кхал будет умирать долго и мучительно на протяжении пяти месяцев?
Но это, в общем-то, и всё, что я могу назвать неудачным. В остальном серия суперская совершенно.
Сирио затмил нафиг книжного, как архангел старую каргу (и это при том, что даже книжный Сирио весьма колоритен). Где они этого румына нашли, я не знаю, но на месте Голливуда я бы сделала его звездой как минимум на пару десятилетий. А как его озвучили лостовцы — это вообще сказка!
Кхал наконец-то стал кхалом, так что даже появился законный вопрос
Септа Мордейн заставила вздрогнуть даже меня. Убивали её, полагаю, примерно так же, как Че Гевару, — не быстрей, чем с третьей попытки. Абсолютно достоверная игра, аплодирую стоя.
Бран, как всегда, на высоте. Удивительный мальчишка, но, впрочем, я об этом уже говорила.
Оша прекрасна до невозможности. И, кстати, снова очень удачная озвучка.
Бронн весьма хорош.
И отдельно нужно отметить, конечно, заключительную сцену в тронном зале, а ещё точнее последние полторы минуты. Какого чёрта этот же оператор не снимал первые пять серий — вот вопрос, на который я, наверное, никогда не найду разумного ответа. А Санса, стоящая на коленях перед кучей одежды Барристана Селми, — это вообще вмеморис.
Даже не знаю, что и добавить-то.
8 июня 2011 г.
Бред феерический, одна штука
Давненько такого не почитывала:
Дадад. Давайте умножим количество прав, соблюдение которых априори не может быть гарантировано, потому что не может быть гарантировано никогда. У нас очень, очень мало таких прав, давайте сделаем их количество чуточку побольше.
- Мужчина имеет право знать о том, что женщина ждет от него ребенка.
- Будущий отец имеет право голоса в решении судьбы будущего ребенка - т.е. в том, появится ли ребенок на свет или будет абортирован.
Дадад. Давайте умножим количество прав, соблюдение которых априори не может быть гарантировано, потому что не может быть гарантировано никогда. У нас очень, очень мало таких прав, давайте сделаем их количество чуточку побольше.
Вот что меня поражает до столбняка порой, так это отношение всевозможных политиканов к формальностям. Такое впечатление, что они в принципе не способны осознать две очень простые вещи:
1. В основе любого государства лежит формальность;
2. Чем халатнее отношение к формальностям со стороны людей, от которых зависит государственная политика, тем более неэффективна эта политика, тем больший хаос в стране и тем сильнее развита в ней такая вещь, как взяточничество на всех уровнях (которое сейчас называют непонятным для многих словом «коррупция» и обтекаемым во всех отношениях термином «откаты» — убейте себя апстену).
Вот этого политиканы совершенно не понимают. Они думают, что сейчас завоюют популярность популярными декларациями — а дальше что они намерены делать? Как они собираются выполнять свои декларации?
Самое смешное, что если убрать эти два озвученных пункта из перечня «прав отцов», то можно заметить, что всё оставшееся прекрасно доступно отцам на практике уже даже и сегодня, в нашей безобразной совершенно реальности. Те мои знакомые отцы, у которых есть реальное желание участвовать в воспитании и развитии своих детей, оставшихся после развода с матерями, реализуют это желание без особых проблем — и в первую очередь это сообщает нам о том, что права у отцов есть.
Вопрос же о том, с кем ребёнку оставаться после развода родителей, с отцом или с матерью, во многом упирается в возраст ребёнка. Так, с определённого возраста ребёнок сам может решать, с кем из родителей ему оставаться. А ещё очень часто развод происходит на том этапе, когда ребёнок — грудничок, и отдавать его отцу — преступление против ребёнка. А ещё очень часто развод происходит на том этапе, когда ребёнку не исполнилось шести лет, и отдавать его отцу означает резко лишать его крайне необходимой ему эмпатической связи с матерью (потому что именно с матерью у детей по большей части и налаживается эмпатическая связь, и происходит это во многом благодаря пресловутому кормлению грудью). А чаще всего отец на вопрос о том, с кем оставаться ребёнку, отвечает: «С матерью» сам. Внезапно, правда?
Естественно, что из всего этого могут быть и исключения: алкоголизмы всякие, наркомания, разгильдяйство, финансовая несостоятельность и прочие признаки «матери-ехидны». Но на то и существует суд и ювенальная юстиция, чтобы устанавливать наличие этих признаков и в случае их обнаружения отбирать ребёнка у матери.
Хотя тут немедленно возникает другой вопрос — что это за суд и что это за ювенальная юстиция?
И вот отсюда см. начало постинга: «2. Чем халатнее отношение к формальностям со стороны людей, от которых зависит…»
Так как же вы собираетесь обеспечивать права отцов на знание об отцовстве и на решение об оставлении ребёнка, дорогие наши политиканы?
Ответ читаем в комментах:
Ну, то есть пиздёж detected.
«Хорошенько смотрите, о волки». Голосовать или не голосовать за этих людей — вам.
Теперь, собственно, по теме. Я считаю, что мужчина не должен иметь никакого права голоса при принятии решения об аборте. Извините, дорогие мужчины, я вас очень люблю и всётакое, с некоторыми из вас я даже трахалась когда-то, а некоторых даже и любила, а одного и сейчас люблю всем сердцем. Но я считаю, что вы не имеете права безответственно распоряжаться жизнью и здоровьем другого человека. И поэтому до тех пор, пока существует хотя бы малейший риск для жизни и здоровья женщины во время операции, беременности или родов, с одной стороны, и — с другой — не существует никаких механизмов, регламентирующих вашу ответственность за решение, с которым женщина не согласна, ваше право голоса будет нулевым.
Если же вы получите такое право, значит, вы будете нести ответственность в случае осложнений у женщины, которая была против вашего решения и сама склонялась к противоположному. То есть это всё нужно будет как-то юридически фиксировать: кто чего хотел и чья точка зрения возобладала — и недайбох вам после этого нарваться на какую-нибудь дисфункцию, если вы уговорите женщину родить или абортировать вопреки её желанию.
Ну, как-то так примерно.
1. В основе любого государства лежит формальность;
2. Чем халатнее отношение к формальностям со стороны людей, от которых зависит государственная политика, тем более неэффективна эта политика, тем больший хаос в стране и тем сильнее развита в ней такая вещь, как взяточничество на всех уровнях (которое сейчас называют непонятным для многих словом «коррупция» и обтекаемым во всех отношениях термином «откаты» — убейте себя апстену).
Вот этого политиканы совершенно не понимают. Они думают, что сейчас завоюют популярность популярными декларациями — а дальше что они намерены делать? Как они собираются выполнять свои декларации?
Самое смешное, что если убрать эти два озвученных пункта из перечня «прав отцов», то можно заметить, что всё оставшееся прекрасно доступно отцам на практике уже даже и сегодня, в нашей безобразной совершенно реальности. Те мои знакомые отцы, у которых есть реальное желание участвовать в воспитании и развитии своих детей, оставшихся после развода с матерями, реализуют это желание без особых проблем — и в первую очередь это сообщает нам о том, что права у отцов есть.
Вопрос же о том, с кем ребёнку оставаться после развода родителей, с отцом или с матерью, во многом упирается в возраст ребёнка. Так, с определённого возраста ребёнок сам может решать, с кем из родителей ему оставаться. А ещё очень часто развод происходит на том этапе, когда ребёнок — грудничок, и отдавать его отцу — преступление против ребёнка. А ещё очень часто развод происходит на том этапе, когда ребёнку не исполнилось шести лет, и отдавать его отцу означает резко лишать его крайне необходимой ему эмпатической связи с матерью (потому что именно с матерью у детей по большей части и налаживается эмпатическая связь, и происходит это во многом благодаря пресловутому кормлению грудью). А чаще всего отец на вопрос о том, с кем оставаться ребёнку, отвечает: «С матерью» сам. Внезапно, правда?
Естественно, что из всего этого могут быть и исключения: алкоголизмы всякие, наркомания, разгильдяйство, финансовая несостоятельность и прочие признаки «матери-ехидны». Но на то и существует суд и ювенальная юстиция, чтобы устанавливать наличие этих признаков и в случае их обнаружения отбирать ребёнка у матери.
Хотя тут немедленно возникает другой вопрос — что это за суд и что это за ювенальная юстиция?
И вот отсюда см. начало постинга: «2. Чем халатнее отношение к формальностям со стороны людей, от которых зависит…»
Так как же вы собираетесь обеспечивать права отцов на знание об отцовстве и на решение об оставлении ребёнка, дорогие наши политиканы?
Ответ читаем в комментах:
Я потому и говорю, что на практике много сложностей и не все выглядит выполнимым. Но для начала стоит это задекларировать как некий идеал, "компас", указывающий направление.
Ну, то есть пиздёж detected.
«Хорошенько смотрите, о волки». Голосовать или не голосовать за этих людей — вам.
Теперь, собственно, по теме. Я считаю, что мужчина не должен иметь никакого права голоса при принятии решения об аборте. Извините, дорогие мужчины, я вас очень люблю и всётакое, с некоторыми из вас я даже трахалась когда-то, а некоторых даже и любила, а одного и сейчас люблю всем сердцем. Но я считаю, что вы не имеете права безответственно распоряжаться жизнью и здоровьем другого человека. И поэтому до тех пор, пока существует хотя бы малейший риск для жизни и здоровья женщины во время операции, беременности или родов, с одной стороны, и — с другой — не существует никаких механизмов, регламентирующих вашу ответственность за решение, с которым женщина не согласна, ваше право голоса будет нулевым.
Если же вы получите такое право, значит, вы будете нести ответственность в случае осложнений у женщины, которая была против вашего решения и сама склонялась к противоположному. То есть это всё нужно будет как-то юридически фиксировать: кто чего хотел и чья точка зрения возобладала — и недайбох вам после этого нарваться на какую-нибудь дисфункцию, если вы уговорите женщину родить или абортировать вопреки её желанию.
Ну, как-то так примерно.
5 июня 2011 г.
Дело Скирко: на данный момент
Последний раз блог обновлялся пятого марта, и с тех пор было глухо, как в танке. Сегодня решила заглянуть в комменты к последнему постингу: нет ли каких новостей. Так вот, сообщаю мануально: новости есть, журнал заморожен. Вместо него у Скирко теперь новый адрес.
Больше новостей никаких. Жалобы пишутся, бюрократы тянут, воз ныне там же, где и был, хотя сейчас уже есть некоторая надежда, что дело всё-таки будет пересмотрено.
Я понимаю, что это, скорее всего, не интересно никому, кроме таких же придурков, как я сама. В расчёте на этих придурков и сообщаю.
Я понимаю, что это, скорее всего, не интересно никому, кроме таких же придурков, как я сама. В расчёте на этих придурков и сообщаю.
4 июня 2011 г.
Вотпрям, пока не забыла
А то забуду.
Дивные китайские притчи (а тут, вообще, есть ещё такие, кто Вонку не читает? Ну, как бы то ни было).
Дивные китайские притчи (а тут, вообще, есть ещё такие, кто Вонку не читает? Ну, как бы то ни было).
Сообщество Fandom, Facts, And Fiction. Оно русскоязычное, не пугайтесь.
Дадад, фанкульт — это единственное, по-моему, на сегодняшний день, интересное и содержательное в современной отечественной литературе. Остальное — говно, и его даже читать нельзя ни в коем случае, а уж изучать и подавно. Спасибо blades_of_grass, у которого дошли руки сделать коммьюнити.
Это коммьюнити посвящено сбору информации о бытовании русскоязычного фэндома и ее осмысливанию с помощью литературоведческих, социологических, психологических и философских теорий.
Дадад, фанкульт — это единственное, по-моему, на сегодняшний день, интересное и содержательное в современной отечественной литературе. Остальное — говно, и его даже читать нельзя ни в коем случае, а уж изучать и подавно. Спасибо blades_of_grass, у которого дошли руки сделать коммьюнити.
3 июня 2011 г.
Всяческое
Скороговорка мозг вынесла:
Никто автора не знает? Хочу ему памятник нерукотворный воздвигнуть.
В недрах тундры выдры в гетрах тырят в ведра ядра кедров. Выдрав с выдры в тундре гетры, вытру выдрой ядра кедра, вытру гетрой выдре морду — ядра в вёдра, выдру в тундру.
Никто автора не знает? Хочу ему памятник нерукотворный воздвигнуть.
Ещё форум почитала. Мне там многое открылось по части занятия лорда Тайвина Ланнистера. Лорд Тайвин, видите ли, не просто так тушу кромсал, не от дефицита рабсилы. Оказывается, этой тушей был олень. Опознали оленя, очевидно, по фартуку мясника лорда, но это не важно. Важно другое. Олень, шопвызнали, — это символ дома Баратеонов. А дом Баратеонов, шопвызнали, правит страной в лице короля Роберта. А жена короля Роберта — дочь лорда Тайвина Ланнистера, который кромсал тушу оленя, который символ дома, из которого Роберт. Таким образом, Тайвин Ланнистер вовсе не тушу кромсал, а он кагбэ намекал Джейме, который его сын и к тому же брат жены короля Роберта, на суть происходящих событий.
Вот такой тонкий антуражный штрих.
Я фигею с этих сценаристов. А с их травы вообще улетаю.
У нас очень хуёвое лето (с одной стороны). Вчера весь день просидела дома из-за дождя, сегодня на небо опять смотреть тошнит.
С другой стороны, у нас самое прекрасное лето из всех, какие я тут помню. У нас ничего не грохочет по ночам: ни тебе бум-бум, ни тымц-тымц, ни даже фейерверков. Может, конечно, дальше будет хуже, но пока роскошно. Согласна на хуёвое лето, лишь бы ни бум-бум.
Мужык читает труды товарища Сталина, иногда вслух. Мне нравится. Я всегда подозревала, что как минимум половина того, о чём галдят кликуши, — брехня, и сейчас только убеждаюсь в этом. Поразило то, как мы с товарищем Сталиным в один голос, практически-то, подвергли критике товарища Крупскую, которая обозвала нэп капитализмом. Чепуху городит товарищ Крупская (это Сталин так сказал, я бы прямее выразилась). Капитализм есть формация, тогда как нэп — всего лишь экономическая политика: условие, конечно, необходимое, но отнюдь не достаточное для обозначения какой бы то ни было формации (это уже я лично объясняю, Сталин там в терминах чуток поплыл).
И Зиновьеву он очень хорошо по кумполу надавал, ящитаю. Этот Зиновьев был демагог и хапужник; никаких ясных идей и чёткой позиции у него отродясь не было, и умел он только флудить и воду мутить. И товарищем его называть мне лично противно: тамбовский волк ему товарищ. В таком свете как-то очень по-новому начинает выглядетьban_set карательная психиатрия репрессивная политика, столь охотно осуждаемая сегодня всеми, кто первоисточников не читал. Осуждать не читая — как это, право, по-нашему!
Пойду тоже что-нибудь дельное курну. Розенталя, например.
Вот такой тонкий антуражный штрих.
Я фигею с этих сценаристов. А с их травы вообще улетаю.
У нас очень хуёвое лето (с одной стороны). Вчера весь день просидела дома из-за дождя, сегодня на небо опять смотреть тошнит.
С другой стороны, у нас самое прекрасное лето из всех, какие я тут помню. У нас ничего не грохочет по ночам: ни тебе бум-бум, ни тымц-тымц, ни даже фейерверков. Может, конечно, дальше будет хуже, но пока роскошно. Согласна на хуёвое лето, лишь бы ни бум-бум.
Мужык читает труды товарища Сталина, иногда вслух. Мне нравится. Я всегда подозревала, что как минимум половина того, о чём галдят кликуши, — брехня, и сейчас только убеждаюсь в этом. Поразило то, как мы с товарищем Сталиным в один голос, практически-то, подвергли критике товарища Крупскую, которая обозвала нэп капитализмом. Чепуху городит товарищ Крупская (это Сталин так сказал, я бы прямее выразилась). Капитализм есть формация, тогда как нэп — всего лишь экономическая политика: условие, конечно, необходимое, но отнюдь не достаточное для обозначения какой бы то ни было формации (это уже я лично объясняю, Сталин там в терминах чуток поплыл).
И Зиновьеву он очень хорошо по кумполу надавал, ящитаю. Этот Зиновьев был демагог и хапужник; никаких ясных идей и чёткой позиции у него отродясь не было, и умел он только флудить и воду мутить. И товарищем его называть мне лично противно: тамбовский волк ему товарищ. В таком свете как-то очень по-новому начинает выглядеть
Пойду тоже что-нибудь дельное курну. Розенталя, например.
1 июня 2011 г.
Седьмая серия
Ну, что вам сказать, дорогие товарищи и прочие граждане…
Во-первых, надо отметить раскрытость каналом НВО темы сисек. Ящитаю, что в фильме «Игра престолов» тема сисек раскрыта гораздо лучше любых других тем (на данный момент, во всяком случае), и это не может не радовать, потому что должна же быть хоть одна тема, полностью раскрытая, правильно? Ну, вот, заявляю ответственно: тема сисек раскрыта.
Во-вторых, значит, седьмая серия.
Во-первых, надо отметить раскрытость каналом НВО темы сисек. Ящитаю, что в фильме «Игра престолов» тема сисек раскрыта гораздо лучше любых других тем (на данный момент, во всяком случае), и это не может не радовать, потому что должна же быть хоть одна тема, полностью раскрытая, правильно? Ну, вот, заявляю ответственно: тема сисек раскрыта.
Во-вторых, значит, седьмая серия.
Седьмая серия характерна отсутствием Арьи, Сансы, Кейтилин и Тириона, а также сыновей Кейтилин, и я не могу сказать, что лишалась их. В то же время у меня случился разрыв шаблона, когда я увидела папу Ланнистера за разделкой чьей-то туши. Или это был не папа Ланнистер? Хотя должна признать, что этот персонаж, кем бы он ни был, произвёл на меня самое благоприятное впечатление из всех действующих лиц, и я даже знаю, почему: он единственный в этом фильме работает. Остальные по преимуществу только и делают, что ебут друг друга то в прямом, то в переносном смысле. А этот, понимаете, весомо, грубо и зримо кромсает тушу. Очень, очень выгодный ракурс, да. Опять же, внешность симпатичная… пожалуй, даже самая симпатичная среди всех имеющихся в этой эпопее мужиков. Какой-то он очень опрятный получился, невзирая на тушу. Крут, короче, а Джейме перед ним воистину сынок.
В седьмой серии нет тех недостатков, которые были в шестой: тут всё гладко, ясно, без кутерьмы и суеты, без мельтешения. Но (это уже претензия не к создателям фильма) именно эта серия как нельзя более наглядно иллюстрирует ту самую концепцию слепого следования судьбе, о которой я уже где только не говорила. Герои сами ничего не делают, их влечёт, и всё. И наблюдать это в высшей степени неприятно, потому что это выглядит как крайняя степень глупости. А на дураков чего любоваться?
Чем дальше, тем меньше мне нравится Шон Бин. Всё время хочется сказать ему: «Закрой рот, кишки простудишь». Заколебал потому что своей отвисшей челюстью.
То же самое касается актрисы, играющей Дейенерис.
Кхал Дрого очень ржачно скакал орангутангом в антураже из факелов и костра. Это было совершенно не страшно и ни разу не драматично, а просто ржачно.
И Мизинец, обучающий блядей ебаться, смотрелся очень ржачно. Тоже мне, ёбарь-террорист, потаскун-насильник, бляха номер шесть. Ещё бы корову молоко давать поучил. Хотя над блядьми в той сцене вообще уписаться можно, чотам.
В сумме, граждане, должна вам сказать, что всё это выглядело довольно уныло, потому как неуместный смех может повергнуть в уныние гораздо вернее, чем слёзы к месту. Вопрос: «Почему они все такие идиоты?» — назойливо сверлил мозг. Ответ на него мог быть только один: это судьба, детка.
По-видимому, это судьба, и фильм я, конечно, досмотрю, раз уж больше двух третей осилила. Но после я, наверное, тему Мартина закрою раз навсегда — что в литературе, что в кинематографе. Не могу я с такой судьбой смириться, времени жалко очень.
В седьмой серии нет тех недостатков, которые были в шестой: тут всё гладко, ясно, без кутерьмы и суеты, без мельтешения. Но (это уже претензия не к создателям фильма) именно эта серия как нельзя более наглядно иллюстрирует ту самую концепцию слепого следования судьбе, о которой я уже где только не говорила. Герои сами ничего не делают, их влечёт, и всё. И наблюдать это в высшей степени неприятно, потому что это выглядит как крайняя степень глупости. А на дураков чего любоваться?
Чем дальше, тем меньше мне нравится Шон Бин. Всё время хочется сказать ему: «Закрой рот, кишки простудишь». Заколебал потому что своей отвисшей челюстью.
То же самое касается актрисы, играющей Дейенерис.
Кхал Дрого очень ржачно скакал орангутангом в антураже из факелов и костра. Это было совершенно не страшно и ни разу не драматично, а просто ржачно.
И Мизинец, обучающий блядей ебаться, смотрелся очень ржачно. Тоже мне, ёбарь-террорист, потаскун-насильник, бляха номер шесть. Ещё бы корову молоко давать поучил. Хотя над блядьми в той сцене вообще уписаться можно, чотам.
В сумме, граждане, должна вам сказать, что всё это выглядело довольно уныло, потому как неуместный смех может повергнуть в уныние гораздо вернее, чем слёзы к месту. Вопрос: «Почему они все такие идиоты?» — назойливо сверлил мозг. Ответ на него мог быть только один: это судьба, детка.
По-видимому, это судьба, и фильм я, конечно, досмотрю, раз уж больше двух третей осилила. Но после я, наверное, тему Мартина закрою раз навсегда — что в литературе, что в кинематографе. Не могу я с такой судьбой смириться, времени жалко очень.
По сусекам
Ссылочек вам накидаю, пока у меня кинчик сливается. А то что-то много всего разнообразного обнаружилось.
Во-первых, прекрасная o_huallachain навела меня на свои записки о ДГ, и записки те меня развлекли преизрядно. Никаких стилистических изысков, зато прадитей. Плохо только одно — журнал этот, с записками, я так понимаю, давно уже заброшен и не обновляется. Остальное, если кому тема интересна, надеюсь, развлечётся не меньше, чем развлекаюсь я. Читать с начала и по порядку, естественно.
Шизофрения роботов. Любопытно.
Самая свободная — Украина. Чем дальше, тем лучше я это понимаю и тем больше я эту страну люблю. Невзирая.
Баллада о треугольнике. Ломайте моск, ищядия. Я решила — вам подавно не слабо.
Гондурас сегодня — это Россия в следующем году. Ну, или года через два.
Выбираем солёную рыбу. Я, правда, корюшку люблю, которой тут нету. Зато тут есть барабулька, которая султанка, и я её тоже люблю. А мойву, как вчера выяснилось, терплю только на безрыбье. Какая-то она никакая, эта мойва. При чём тут, казалось бы, солёная рыба?
The Arctic light. Там же ещё два фильма в той же технике.
Прекрасная tosainu рассказывает, как надо выкармливать детёнышей тюленя: Рыбный день.
Молоко и с чем его едят.
Храмовая гора. Иногда мне кажется, что Восток — это где-то на другой планете.
Испанская классическая эпиграмма. Если кому удобней в fb2, то на кокосах тоже есть, есличо (это я про ссылку в конце).
Типа. А я пошла кин смотреть. У нас, кстати, гроза и, похоже, одна из последних спокойных ночей. Скоро понаедут и начнётся. Наслаждаюсь, пока дают.
Шизофрения роботов. Любопытно.
Самая свободная — Украина. Чем дальше, тем лучше я это понимаю и тем больше я эту страну люблю. Невзирая.
Баллада о треугольнике. Ломайте моск, ищядия. Я решила — вам подавно не слабо.
Гондурас сегодня — это Россия в следующем году. Ну, или года через два.
Выбираем солёную рыбу. Я, правда, корюшку люблю, которой тут нету. Зато тут есть барабулька, которая султанка, и я её тоже люблю. А мойву, как вчера выяснилось, терплю только на безрыбье. Какая-то она никакая, эта мойва. При чём тут, казалось бы, солёная рыба?
The Arctic light. Там же ещё два фильма в той же технике.
Прекрасная tosainu рассказывает, как надо выкармливать детёнышей тюленя: Рыбный день.
Молоко и с чем его едят.
Храмовая гора. Иногда мне кажется, что Восток — это где-то на другой планете.
Испанская классическая эпиграмма. Если кому удобней в fb2, то на кокосах тоже есть, есличо (это я про ссылку в конце).
Типа. А я пошла кин смотреть. У нас, кстати, гроза и, похоже, одна из последних спокойных ночей. Скоро понаедут и начнётся. Наслаждаюсь, пока дают.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
