Сила ночи, сила дня

(Продолжение рыцарской опупеи.)

Надпись на даларанском памятнике:

Верховному магу Антонидасу, Великому волхву Кирин-Тора

Великий город Даларан обязан жизнью величайшему и мудрейшему из своих сынов.

Друг мой, твоя жертва была не напрасной.

С любовью и уважением,
Джайна Праудмур

Не пойму, почему пропущено местоимение «великий» в оборотах «друг мой», «твоя жертва» и «с любовью»…

Как бы то ни было, Антонидас — это бывший наставник Джайны Праудмур. А Джайна Праудмур — это бывшая тёлка Артаса. После того, как Артас выпилил зачумлённый Стратхольм, она сбежала, как была, в неглиже и в шоке. А после того, как Артас выпилил Антонидаса, поставила Антонидасу памятник и съеблась на Терамор — подальше от великого города Даларана, поближе к оркам. Там она быстренько подцепила ёбаря из местных и слила ему собственного отца, потому что тот мешал ей ебаться. У них охуенная война, на самом деле: в кого ни ткни — все предатели. Ёбарь, кстати, Джайну потом тоже кинул и женился на другой. Ну, и молодец, ящитаю.

Да, совсем забыл сказать: я в Нордсколе.

На просторах великой Борейщины

Помнится, одна хорошая девочка, которую я казнил ещё на службе у Артаса, утверждала, что она моя сестра и что мы родом из Элвиннских лесов. Когда я увидел Нордскол, я сразу понял, что это брехня. Хорошие девочки, как показывает практика, врут — недорого берут, а моя родина на самом деле за северным полярным кругом. Я не знаю, родился я в Борейской тундре или на Седых холмах, в Ревущем фьорде или посреди Грозовой гряды, но я точно знаю, что эта ледяная пустыня и есть тот самый край, откуда я родом. Просто жопой чую.

Цитадель Альянса тут называется крепостью Отваги. Ну, что сказать… наблюдал я эту отвагу собственными глазами: «Молодой человек, можно вас на минуточку? Не будете ли вы так любезны выпилить к нашей вящей славе вон тех крокодилов? Шаго-ом… арш!» — «Ух, ты! Чувак, а вот скажи, ты зачем значок “Экспедиция Отважных” нацепил?» — «Дык, эта… мы и есть “Экспедиция Отважных”!» — «Ну, тогда, чувак, тебе крокодилов сам Свет велел выпиливать, а у меня значка “Экспедиция Любезности” нету, как видишь».

Помахал отважным ручкой, полетел осваиваться. Налетел с размаху на моржей. Моржи удочками бились насмерть с какими-то шкафами. «Эх, сынок, жаль, подмога не пришла…» — «Ты чо, отец, как это не пришла? Глаза разуй!»

Выпилил добрую половину шкафов. Моржи кланялись и трогательно поучали: «Не мёрзни!» — я чуть не прослезился. Во-первых, тут хрен замёрзнешь, даже если захочешь, а во-вторых, рыцарь смерти, он, как бы это сказать… в общем, «Лёд» — моё второе имя.

Помог моржонку отомстить за его батьку.

Помог моржихам с моржатами не остаться без пропитания.

Потом опять моржам помог.

В общем, гляжу: зауважали. Теперь желают, чтоб мои сети всегда полнились уловом. Хорошее напутствие, по-моему, творческое. Пообещали удочку эпическую сварганить. Я подумал и прописался у моржей: они тут самые адекватные.

К чистому Свету с чистыми руками

Полетел осваиваться дальше. Моржи — это хорошо, но территориальный инстинкт вопиёт, надо затыкать.

Потроллил каких-то водолазов. Водолазы лазили в воде и собирали жемчуг, а я прыгал на птичке по берегу и стриг цветочки. Цветочков оказалось море, водолазы все остервенели и бегали за мной, как укушенные, забыв про жемчуг. Когда их набрался десяток, я слез с птички и устроил им маленький локальный геноцид. Потом сел на трупы и стал ловить рыбку (фактически же, троллил недопиленных, но те оказались умные и ко мне не полезли).

Полетел ещё дальше, смотрю, крепость над обрывом. Не успел приземлиться поглазеть, как ко мне уже какой-то маг бежит, руками машет: «Спаси! — орёт. — Наших бьют! Всех магов под корень выпиливают!» Вообще… если начистоту… всех магов под корень — это отличная идея. Но тут меня как будто что-то под локоть подтолкнуло: дай, думаю, погляжу, а вдруг не все люди сволочи? а вдруг эти нормальные чуваки окажутся? Погоны какого «Кирин-Тора». Что за «Кирин-Тор», хуй его знает, а я так нет. Но точно не Штормград, будь он трижды проклят.

— Изложи, — говорю, — своё дело.

Слово за слово, оказалось, что надо спасти какого-то мага из лап каких-то охотников за магами. По описанию, это напоминало сюжет со спасением Кольтиры, да и платили неплохо, так что я пошёл спасать. Ну, спас. Думаю: всё, наверное. Ан, нет, оказалось, что это только начало. «Теперь, — говорит, — поймай нам “языка”, мы его допросим: надо выяснить, где они нашу мега-жрицу держат». Ладно, пошёл поймал им «языка». «А теперь, — спрашиваю, — чего?»

— А теперь, — говорит, — видишь ли… кодекс чести Кирин-Тора не одобряет крайних мер. Но ты — чужестранец, тебя эти ограничения не касаются, так что… в общем, нам нужна информация, и ты её как-нибудь добудь, а я пока на полочках приберусь. Кстати, вон там лежит электрошокер — на всякий случай.

Помню, мне как-то один из приближённых барона Ривендера дал задание выбить информацию из рыцарей Алого ордена. И тоже специальными опиздюляторами снабдил по такому случаю. И, конечно, тупые хорошие ребята назвали это впоследствии пытками. Не учли они при этом только трёх мелочей: во-первых, я «пытал» во чистом поле, во-вторых, у моих «жертв» в руках были примерно такие же опиздюляторы, и махали они ими ну ничуть не хуже, чем я своими, так что, в-третьих, если б хорошие ребята меня после этого мероприятия увидели, они бы просто не поняли, кто кого пытал. Нот меня потом своим пойлом еле отпоил, я на ногах не держался. Спасибо коню, довёз куда надо, без него где «пытал», там и помер бы.

А тут, значит, сидит гаврик в цепях с головы до пяток, а я, вроде как, чужестранец, и мне всё можно.

Я тогда магу-то и говорю:

— Слышь, — говорю, — может, хоть цепи с него снимешь?

Но маг, по ходу, с одной только Экспедицией Отважных общался, чуть в штаны не наложил.

— Ты чего, — говорит, — чужестранец, заикой меня оставить хочешь?

В принципе, мне было похуй, останется он заикой или нет. Но я так себе прикинул: раз уж я ошибся и нормальных чуваков тут нету, то доиграю уже комедию до конца, посмотрю, так сказать, на глубины человеческого ничтожества. Проще говоря, мне стало интересно, есть ли у этого ничтожества предел. Мне-то падать, сами понимаете, некуда, я и так подонок.

От подробностей пытки избавлю, ни к чему они. Я и вуду-то своего прогнал, а другим тем более рассказывать не стану. Скажу кратко: у профессионального патологоанатома проблем с дознанием не бывает.

Ну, и теперь догадайтесь с одного раза, кто полетел спасать мега-жрицу, когда стало известно, где её держат. Вот, правильно, я же и полетел. Кодекс чести Кирин-Тора — это вам не поваренная книга, да уж…

Всё, вот теперь людей с меня точно хватит. Я и так уже не отмоюсь, даже в зеркало смотреть противно, даром что подонок.

Столпы мироздания

Потом я долетался до драконов. Драконы — это вообще самые главные чуваки в Азероте, на них держится мир, как примерно на черепахах. Выяснилось, что правильные драконы дерутся с неправильными драконами из-за сущей, как я понял, херни. У правильных драконов, как и у людей, башня сорвана начисто. Один мне сказал так: «Мы сюда пришли на верную смерть. Задача простая: надо скрываться, наблюдать и мешать. Если Малигос одержит победу, этого мира больше не будет».

Пиздец. По ходу, они и сами не в курсе, чего хотят и зачем пришли.

Малигос — это их местный главный вражина, тоже дракон, только неправильный. Все говорят, что он ебанулся на нервной почве стотыщ лет назад, но поскольку тут вообще весь контингент ебанутый, то верить на слово никому нельзя.

Как бы то ни было, меня послали спиздить вражеского детёныша. Я, наивный, думал, они его себе забрать хотят. (Вон, моржи тоже время от времени вражеских детёнышей воруют и у себя воспитывают.) Но не тут-то было. Детёныша-то я спиздил, но как только этот детёныш оказался в пределах досягаемости хороших ребят, от него осталась только кучка пепла — я и ахнуть не успел. А ихний главный говорит елейно: «Судьба этих юных драконов, о рыцарь, не должна лежать бременем на твоей совести. За всё это несёт ответственность Малигос. Давай, приведи ещё одного».

Я тогда не выдержал.

— Сядь, — говорю.

Он такой сел, а я такой спрашиваю:

— Знаешь, кто я такой?
— А то! — говорит. — Ты — рыцарь смерти.
— Да, — говорю, — правильно. А ты знаешь, что обо мне в глаза говорил главный палач Артаса?
— Нет, — говорит.

А сам заинтересовался, падла.

— Он, — говорю, — говорил, что я — хладнокровное чудовище. Дословно. А знаешь, что обо мне было написано в перечне рыцарей смерти? Там было написано, что я ответственен за гибель сотен и тысяч солдат Алого ордена. Ты соображаешь, к чему я клоню?
— Нет, — говорит. — А к чему ты клонишь?
— А я, — говорю, — клоню к тому, что странная какая-то вещь получается: плохие ребята от ответственности почему-то не бегают, а хорошие так и норовят её на кого-нибудь спихнуть. Парадокс, да?

Сказал я так, сел на птичку и улетел. Если то, что творят хорошие ребята, называется добром, то этот мир просто не имеет права на существование, и чем скорее Малигос его уничтожит, тем лучше.