Посмотрела фильм «Нюрнберг. Последняя схватка».
Фильм рассказывает о том, как Геринг пытался огрызаться на процессе и бить союзников их же лопатами. К большому для Геринга сожалению, суд отклонял всего его попытки, и в результате процесс выиграли союзники, да здравствует мир во всём мире.
Фильм рассказывает о том, как Геринг пытался огрызаться на процессе и бить союзников их же лопатами. К большому для Геринга сожалению, суд отклонял всего его попытки, и в результате процесс выиграли союзники, да здравствует мир во всём мире.
Нет, на самом деле фильм куда интересней и содержательней, чем это может показаться из предыдущего абзаца. Он даже внятный, что для современной российской кинопродукции вообще нехарактерно. Там есть мысль, и она последовательно развивается, оставаясь в своём русле. Это прекрасно. Меня огорчило только то, что единственную правильную мораль там озвучивают не авторы, а немец (диктор немецкого радио, если я ничего не перепутала, отлично, кстати, владеющий русским языком), у которого авторы брали интервью. Он сказал примерно так (не могу повтор запустить ради точной цитаты, потому что у чёртова телеканала свой чёртов формат показа фильма, ориентированный на чёртов копирайт, чтоб он сдох ко всем чертям). Нюрнбергский процесс продолжается до сих пор, потому что цели, ради которой он затевался: прекратить агрессию стран в отношении друг друга, — достигнуть не удалось.
Всё правильно. Потому что если ты языком осуждаешь, а руками одобряешь, это иначе, как лицемерием, назвать нельзя, и осуждаемое языком будет повторяться снова и снова до тех пор, пока одобряют руки. И трижды прав был Геринг, невзирая на то, что был кровавым терминатором: и когда обвинял американцев в расизме, и когда пенял Советам на агрессивную политику в отношении Польши, и когда апеллировал к мюнхенским соглашениям. Он, конечно, был кровавым терминатором и до кучи наркоманом, не считая самодовольной рожи. Но получилось так, что этот кровавый терминатор и самодовольный наркоман оттрахал анальным способом весь высочайший суд, оставив ему, по сути, только одну возможность сохранить лицо — признать несправедливость творящегося действа и разогнать этот цирк к ебене матери, как позорящий правосудие. Любой другой приговор неизбежно должен был раньше или позже обесценить Нюрнбергский трибунал.
А проблема заключается в том, что лютый батхёрт союзников вызвало исключительно количество трупов среди мирного населения, больше ничего. Я уже говорила, что мы живём в мире, где нацизм сам по себе, вне контекста методов воплощения, считается нормальным, так что для искреннего осуждения нацизма людям нужно очень сильно и наглядно пострадать от него, иначе они просто не поймут, в чём повод для гнева и ненависти. То же самое касается милитаризма и политической нечистоплотности. Чо, немецкие нацисты правда евреев низшей расой считали? Гылол, а мы тут негров кошмарим, можем опытом поделиться. Германия оккупировала Польшу? Эка невидаль, покажите мне такого польского соседа, который раньше или позже не оккупировал бы Польшу. Германия нарушила международные договоры? Гм, ну, видите ли, у нас исторически проблемы с топливом и туалетной бумагой, поэтому мы лично договорами либо печки топим, либо, ну, вы поняли.
Сами по себе факты нацизма или расизма, агрессии в отношении других стран, нарушения договоров — никого они никогда, кроме пострадавших, не волновали и не волнуют по сию пору. Для того, чтобы попасть на скамью подсудимых Нюрнбергского трибунала, нужно, во-первых, как-нибудь затейливо выпилить очень много мирных жителей, а во-вторых и в-главных, проиграть войну. Так что, да, немецкий диктор прав: процесс продолжается, потому что победителей по-прежнему никто не судит. Это означает, что мир, как и встарь, исповедует философию силы.
Ничего удивительного, поскольку победители тоже исповедовали философию силы, а погубила их склонность к пафосу. Если бы они судили немцев исключительно по фактам собственно военных преступлений — от уничтожения крестьян целыми деревнями до зверских издевательств над тысячами заключённых концентрационных лагерей — их позиция на суде была бы практически непробиваема, и скрывать им ничего бы не пришлось, и от неудобных вопросов увиливать тоже не было бы нужды, потому что вопросов не возникло бы.
При этом как-то уходит вбок тот факт, что составить компанию Герингу вышеупомянутые могли лишь по отдельным пунктам обвинений, но никак не по всем подряд, и уже на одном лишь этом основании равнять союзников с нацистами глупо, нелепо и просто некрасиво.
Вот эта мысль в фильме потерялась с концами, и это второе, что меня огорчает. Всё-таки XXI век на дворе, хочется чего-то более осмысленного от публицистического кино.
Ну, и под занавес чуть-чуть рассуждений о поведении союзников.
Да, победители, но вели себя всё-таки как малые дети, а не как взрослые люди. Так, например, я решительно не понимаю, что помешало Штатам принять вызов Геринга, когда тот упомянул о проблеме расизма в США. Ответ: «Да, у нас в стране расизм, но, в отличие от вашего нацизма, он не положен в основу нашей национальной идеологии, и мы не стремимся насаждать его силой за пределами территорий США», — и Геринг обтекал бы с головы до ног, а весь мир аплодировал бы Штатам стоя.
Я решительно не понимаю, что помешало Советам согласиться с демонстрацией пакта Молотова — Риббентропа. Во-первых, в «польской» части, к которой апеллировал Геринг, этот пакт утратил силу на основании соглашения Сикорского — Майского (то есть ещё в июле 1941 года). Во-вторых, признавать свои ошибки — это всегда ОК. В-третьих, по поводу признания вот этой конкретной ошибки можно было устроить дополнительную рекламную паузу: всё-таки мы этот пакт четыре года искупали такой кровью, что чуть не захлебнулись; и даже наши тюрьмы в кои-то веки послужили гуманизму, потому что многие тысячи поляков, которые там оказались, по иронии судьбы оказались так же и спасёнными от немецкой оккупации. Поляков мы из лагерей повыпустили и оставили в своём тылу, врагу не сдали, польскую армию приютили — ну, молодцы кругом, куда ни плюнь. Таки да, искупили честь по чести, без дураков, причём ещё до всех на свете трибуналов. Если нужна будет дополнительная сатисфакция — удовлетворим
А вот с мюнхенским соглашением история получилась куда более некрасивая, чем с пактом Молотова — Риббентропа. Для тех, кто не в курсе этой истории, я её сейчас изложу в самом сжатом виде, после чего, однако, напомню пойти и почитать документы самостоятельно.
Значит, Мюнхенский сговор Гитлер чертовски изящно (без дураков, тут я совершенно искренне восхищаюсь его «элегантностью», как он сам это называл) провернул в четыре этапа:
1. Судетская область Чехословакии, населённая немцами чуть более, чем на девять десятых, при виде Гитлера во славе и красе внезапно застонала под «игом» немытых славян и возмечтала «воссоединиться» с Германией (хотя никогда сроду в такой, извините за астрологию, конъюнкции не бывала);
2. Гитлер, видя в Судетской области прежде всего один из крупнейших в Восточной Европе промышленных районов, ультимативно потребовал удовлетворить желание судетских немцев, апеллируя к праву наций на самоопределение;
3. Великобритания и Франция засцали со страшной силой и подписали соглашение, по которому, фактически, слили Судетскую область Германии. Отдали даром, да. Германия по этому соглашению ничего никому не оказывалась должной;
4. Немедленно после этого Германия подписала с Великобританией и Францией договоры о ненападении.
Всё, после этого Гитлер мог вертеть на хую всю Европу, за исключением Великобритании и Франции, к чему он без лишних проволочек и приступил. Когда два неуловимых Джо очухались, у них остался только один выход — нарушать Мюнхенские соглашения первыми, потому что противоположный сценарий в соответствующей перспективе оказывался уже совершенно чреват.
(Напоминаю пойти покурить документы самостоятельно.)
Таким образом, если СССР просто цинично «поделил» Польшу (что, учитывая её предыдущее поведение по отношению к нам и агрессию в сторону традиционно дружелюбной нам Чехословакии, выглядит, с военно-политической точки зрения, нисколько не удивительно и тем более не глупо), то Англия с Францией мало того, что подло и по-дебильному слили почти всю Восточную Европу и некоторую часть Западной, так ещё и клятвопреступниками заделались. Молодцы, чо…
И тут, конечно, да, тут нужен очень прочный союз и очень много апломба, чтоб последовательно отстаивать позицию «Мы спасали мир, не считаясь с ценой, и готовы были пожертвовать собственными репутациями, мы ж знали, чем всё кончится, а вот теперь и вы узнали». Но проблема в том, что такого прочного союза между Англией и Францией не могло быть даже в теории, потому что Франции при соответствующих прениях с Герингом куда более выгодна была бы позиция «Это всё те, которые эти, а у нас теперь де Голль, а этим, которые те, мы свой Нюрнберг уже устроили, выдыхай, бобёр» (и ведь таки устроили, правда, не совсем тем. Но Петен к тому моменту уже был препровождён к месту пожизненного заключения, а на Петена можно было много чего слить). Англия козырнуть тем же самым не могла, более того, она для Франции представляла реальную угрозу, поскольку в разорённой Франции тогда даже внятного политического устройства не было, а было всего-навсего временное правительство и нехилое лобби США; Великобритания же с чем начала, с тем и закончила, и роль царицы Европы её, надо думать, устраивала во всех отношениях.
Поэтому из всех «укрывателей» я если кого и понимаю, так это английских: у них позиция изначально была самая незавидная.
Но вот что двигало остальными, даже представить себе не могу.
Нюрнберг такой Нюрнберг, да…
Комментариев нет:
Отправить комментарий