Он даже куш прикинул: тоже, фокусник, смешно, —
И понял, что не выйдет, на дано.
М. Щербаков, «Быстров»
И понял, что не выйдет, на дано.
М. Щербаков, «Быстров»
Щас тут будет очень много соплей, потому что я буду ныть. Ныть я буду на предмет эпической силы, которая, как известно, равна произведению эпической массы на эпическое ускорение.
Предположим для простоты, что эпическая масса — это сумма событий, положенных в основу эпического, извините за невольный каламбур, произведения (или даже ещё проще: сумма событий, составляющих сюжетную канву такового, потому что не хватало нам ещё тут соплей по поводу базиса и надстройки); а эпическое ускорение — это, собственно, язык, которым записана оная сумма событий. То есть, по сути, сложного ничего нет: эпическая сила — это то, чтó происходит, помноженное на то, кáк записано. Понятно, что чем выше будут показатели обоих множителей, тем сильнее, извините за тавтологию, окажется эпическая сила.
Это было вступление. Переходим к соплям.
Предположим для простоты, что эпическая масса — это сумма событий, положенных в основу эпического, извините за невольный каламбур, произведения (или даже ещё проще: сумма событий, составляющих сюжетную канву такового, потому что не хватало нам ещё тут соплей по поводу базиса и надстройки); а эпическое ускорение — это, собственно, язык, которым записана оная сумма событий. То есть, по сути, сложного ничего нет: эпическая сила — это то, чтó происходит, помноженное на то, кáк записано. Понятно, что чем выше будут показатели обоих множителей, тем сильнее, извините за тавтологию, окажется эпическая сила.
Это было вступление. Переходим к соплям.
Самое поганое в синтезе эпической силы — это принципиальная невозможность работы с произвольно взятой эпической массой. Проблема в том, что эпическую массу жёстко диктует эпическое ускорение.
Мы пишем то, как пишем. Вот такая, простите мой французский, творческая рекурсия. Вот, что позволяет нам язык описать, то мы и описываем. А что не позволяет — извините, не описываем. (Нет, гении не исключения, они просто научились ломать себя, подстраивая свои предпочтения под данный им язык, и всё. Пушкин недаром отдал «Ревизора» Гоголю. Ему, может быть, очень хотелось написать этого несчастного «Ревизора» самостоятельно, но в данном случае эпическая масса была явно неадекватна пушкинскому эпическому ускорению. Кстати, Гоголь с эпической массой тоже чуть не обломался. Но он был погружённый в себя Гоголь, а не обращённый к миру Пушкин, и он выкрутился: придал эпической массе драматическую форму. Это было лирическое отступление, а вот это — его конец.)
Чем отличается графоман от зрелого писателя? Зрелый писатель отлично осведомлён, чему равно его эпическое ускорение, и он старается выбрать такую эпическую массу, которая будет этому ускорению адекватна (неадекватность эпической массы эпическому ускорению приводит к эпической термоядерной реакции, вследствие которой эпическая масса распадается на атомы. В просторечье это называется КГ/АМ). Графоман о показателях своего эпического ускорения понятия не имеет, и ему кажется, что писать надо непременно то, что страсть как хочется прочесть, или то, «к чему душа лежит», или то, что привлекательно. А засада в том, что душа у нас лежит, как правило, к тому, что мы не можем создать сами. И прочесть нам хочется, и привлекательно для нас то, что мы не находим в самих себе. В результате графоман работает с неадекватной его эпическому ускорению эпической массой и, таким образом, с одной стороны, пишет полный КГ, а с другой — не успевает ни освоиться в темпе собственного эпического ускорения, ни понять, какая же, чёрт бы её побрал, эпическая масса этому ускорению адекватна. Он может быть очень талантливым человеком, но он не создаст ничего интересного и значительного, потому что будет писать то, что по определению не может.
Вотъ.
А, ну да, сопли. Блин… Как же я хочу писать пралюбофь! Как же я, сцуко, хочу пралюбофь! И чтоб… и ещё… и… А он чтоб такой, чтоб ах! А она чтоб такая, прямо о-о… И чтоб врагивизде, и чтоб фконце их всех на тряпки. И чтоб всё красиво, как просто яващенизнаюкак, и чтоб по справедливости: ему её, ей его, врагам люлей, читателю чувство полного удовлетворения, аффтару наконец-то книжко, которое он с детства мечтал прочесть.
Я очень нищасная и лишаюсь, и горестно…
Мы пишем то, как пишем. Вот такая, простите мой французский, творческая рекурсия. Вот, что позволяет нам язык описать, то мы и описываем. А что не позволяет — извините, не описываем. (Нет, гении не исключения, они просто научились ломать себя, подстраивая свои предпочтения под данный им язык, и всё. Пушкин недаром отдал «Ревизора» Гоголю. Ему, может быть, очень хотелось написать этого несчастного «Ревизора» самостоятельно, но в данном случае эпическая масса была явно неадекватна пушкинскому эпическому ускорению. Кстати, Гоголь с эпической массой тоже чуть не обломался. Но он был погружённый в себя Гоголь, а не обращённый к миру Пушкин, и он выкрутился: придал эпической массе драматическую форму. Это было лирическое отступление, а вот это — его конец.)
Чем отличается графоман от зрелого писателя? Зрелый писатель отлично осведомлён, чему равно его эпическое ускорение, и он старается выбрать такую эпическую массу, которая будет этому ускорению адекватна (неадекватность эпической массы эпическому ускорению приводит к эпической термоядерной реакции, вследствие которой эпическая масса распадается на атомы. В просторечье это называется КГ/АМ). Графоман о показателях своего эпического ускорения понятия не имеет, и ему кажется, что писать надо непременно то, что страсть как хочется прочесть, или то, «к чему душа лежит», или то, что привлекательно. А засада в том, что душа у нас лежит, как правило, к тому, что мы не можем создать сами. И прочесть нам хочется, и привлекательно для нас то, что мы не находим в самих себе. В результате графоман работает с неадекватной его эпическому ускорению эпической массой и, таким образом, с одной стороны, пишет полный КГ, а с другой — не успевает ни освоиться в темпе собственного эпического ускорения, ни понять, какая же, чёрт бы её побрал, эпическая масса этому ускорению адекватна. Он может быть очень талантливым человеком, но он не создаст ничего интересного и значительного, потому что будет писать то, что по определению не может.
Вотъ.
А, ну да, сопли. Блин… Как же я хочу писать пралюбофь! Как же я, сцуко, хочу пралюбофь! И чтоб… и ещё… и… А он чтоб такой, чтоб ах! А она чтоб такая, прямо о-о… И чтоб врагивизде, и чтоб фконце их всех на тряпки. И чтоб всё красиво, как просто яващенизнаюкак, и чтоб по справедливости: ему её, ей его, врагам люлей, читателю чувство полного удовлетворения, аффтару наконец-то книжко, которое он с детства мечтал прочесть.
Я очень нищасная и лишаюсь, и горестно…
9 комментариев:
Ох, это точно про меня. То есть что графоман, я давно знал, но вы сейчас дали четкий критерий. Поверите ли (то есть, конечно, поверите), у меня есть идея. Я ее записал в форме миниатюры. Потом рассказа. Потом новеллы. И сейчас с усилием признал то, что было ясно с самого начала: здесь надо писать как минимум повесть.
Как специалист, подозреваю, что у вас баги не в формате, а сразу в идее: она -- хоть в виде рассказа, хоть в виде повести, хоть вообще в виде эпопеи -- и есть та самая эпическая масса, которая недопустима для имеющегося в вашем распоряжении эпического ускорения. То есть я, повторяю, не доктор, а просто подозреваю.
С другой стороны, если я не права и у вас проблема именно в формате, это ещё не самый затрапезный вариант, бывает и хуже. Я, повторяю, как бы ни пыталась, ни за что не смогу написать эпическую историю любви. Потому что она вся уложится у меня в одно предложение: "Он полюбил её, а она -- его, и после этого никаких проблем в личной жизни у них уже не было". Остальные шестьсот страниц будут посвящены широкомасштабным процессам, в которых и он, и она, естественно, будут принимать самое живое участие, но как-то безотносительно любви, и -- в рамках романа -- это и будет самая что ни на есть адекватная моему эпическому ускорению эпическая масса. Если же я вместо того, чтобы писать о широкомасштабных процессах, затею писать любовный роман, он окажется тошнотворен донельзя, и я просто перестану себя уважать.
И вот это всё я повторяю себе уже лет примерно двадцать, потому что широкомасштабные события -- это то, что я и так знаю, они мне нафиг не нужны.
Если когда-нибудь мне всё-таки удастся написать любовную историю, это, подозреваю, будет революция в литературе, потому что я создам её новый род -- художественный анализ. Будет четвёртым, наряду с эпосом, лирикой и драмой.
Ну, или же убьюсь в этом спарринге к чёртовой матери: раз не получается, то и не жалко.
>> Как специалист, подозреваю, что у вас баги не в формате, а сразу в идее
Возможно. Хотя в новеллу она довольно удобно укладывается; однако читатели сказали, что слишком мало деталей - трудно отличить героев друг от друга, непонятно, какая природа на дворе и за счет чего живут герои. У меня из обсуждения получился вывод, что надо добавлять эпизоды, к собственно идее отношения не имеющие, но проясняющие эти и другие детали. Вероятно, по ходу получится, что эпизоды-таки имеют отношение и даже очень. Это мы уже проходили.
>> ни за что не смогу написать эпическую историю любви. Потому что она вся уложится у меня в одно предложение: "Он полюбил её, а она -- его, и после этого никаких проблем в личной жизни у них уже не было".
А (дисклеймер: нижеследующее - изложение собственного опыта. Я иначе не умею. Если вас это раздражает - скажите, пожалуйста, я не буду). У меня получается максимум одна ссора по принципу "один хочет хорошего для другого, не спросивши его, и получается, как всегда". Две ссоры по такому модусу уже перебор, герои-то не идиоты. Значит, нужны а) внешние интриги, б) преодолимая разница мировоззрений, в) acts of G-d (война, цунами, нашествие зеленых человечков). Мне все это в любовной истории кажется лишним, потому они у меня короткие.
>> Если когда-нибудь мне всё-таки удастся написать любовную историю, это, подозреваю, будет революция в литературе, потому что я создам её новый род -- художественный анализ. Будет четвёртым, наряду с эпосом, лирикой и драмой.
Крайне соблазнительно звучит :)
Ну, с новеллой вашей вам по любому видней, я только предположила.
нижеследующее - изложение собственного опыта. Я иначе не умею. Если вас это раздражает - скажите, пожалуйста, я не буду
Не, меня только переходы на личности и интриги за спиной раздражают. :)
У меня получается максимум одна ссора
А у меня они вообще не получаются: ни одна, ни не одна. Ну, то есть на бытовом уровне они там где-то друг с другом, может, и не всегда мирно сосуществуют, но вот так, чтоб один другого всерьёз обидел, пусть даже из лучших побуждений, а другой всерьёз же это истолковал и таки обиделся -- этого уже моё отсутствие души не выдерживает, я про такое писать наотрез не согласная и читать, кстати, тоже. Это для меня вообще никакая нилюбофь.
Вот, кстати, отчего мне нравится Дюма, несмотря на весь его примитив, так это оттого, что у него там если уж любовь, так, натурально, без обид, ссор и прочего хлама. Д'Артаньян увидел Констанцию, та увидела его -- и фсё, и так он её и любил, пока не помер.
Крайне соблазнительно звучит :)
Некстати, но в тему. Я давно уже хочу написать большую-пребольшую телегу о преобразовании литературы. Сейчас очень интересная тенденция обнаружилась, я бы её назвала литературной инженерией: это когда автор создаёт не литературное произведение, а, подобно Толкину, мир и начинает его как бы осваивать. Но осваивать не столько в литературном смысле (это как раз не ново), а в абстрактно креативном, отдавая литературную часть на откуп читателю (который уже в связи с этим становится не столько читателем, сколько соавтором), а себе оставляя функции создателя. Очень любопытное явление и, что немаловажно, очень перспективное (совершенно вплотную, кстати, примыкающее как к психотерапии -- только не авторской, а читательской, -- так и к педагогике). Оно пока что дальше фанфиков и ролёвок, в том числе кабинетных, не простёрлось, но на самом деле этот плацдарм практически неисчерпаем. Вот, не знаю, напишу я об этом телегу или нет, потому что, как всегда, нет времени, но, раз контекст удачный подвернулся, так хотя бы коммент оставлю.
А, да, самое-то главное забыла:
нужны а) внешние интриги, б) преодолимая разница мировоззрений, в) acts of G-d (война, цунами, нашествие зеленых человечков). Мне все это в любовной истории кажется лишним, потому они у меня короткие.
ППКС. То есть и война, и цунами, и прочие глобальные процессы -- это, конечно, моё всё, но к любовной истории это моё всё никакого отношения не имеет. "Война войной, а обед по расписанию". :)
>> чтоб один другого всерьёз обидел, пусть даже из лучших побуждений, а другой всерьёз же это истолковал и таки обиделся -- этого уже моё отсутствие души не выдерживает, я про такое писать наотрез не согласная и читать, кстати, тоже.
:) У меня другой как раз таки не обижается, а просто пожимает плечами и ждет, пока пройдет этот бзик: осчастливливать насильно. Правда, иногда получается, что за время ожидания происходит нечто непредусмотренное. Но да - всерьез обидеться на такое - это надо не любить и головой не пользоваться. Моя такого тоже не читать и не писать.
>> Это для меня вообще никакая нилюбофь.
ИМХО, это недо-любовь. Которая по ходу развития сюжета растет до идеальной, как в "Обыкновенном чуде" - "пусть будет так, как ты хочешь". А кстати, если начать не с недо-любви, а с вообще вожделения или случайного союза, то и путь этот будет длиннее. В сюжете того типа, что я изложил, исправляется гордыня. Интересно было бы написать, чтобы по ходу преодолевались все семь смертных грехов: лень, похоть, чревоугодие (в общем смысле), гнев и так далее. Наверняка такое уже есть, но хотелось бы самому приложить рулетку и померить.
>> Д'Артаньян увидел Констанцию, та увидела его -- и фсё, и так он её и любил, пока не помер.
А Монте-Кристо решил попробовать полюбить снова :)
>> когда автор создаёт не литературное произведение, а, подобно Толкину, мир и начинает его как бы осваивать.
Да, есть у некоторых такой замечательный талант. Но все-таки это немного больше, чем просто мир. "Пользователям", чтобы его разглядеть и полюбить, нужны еще и истории о нем, а истории происходят с людьми, а людям нужны их имена, истории и так далее. То есть все равно нужна книга (фильм, игра), где все это излагается, пусть и косо-криво.
>> Очень любопытное явление и, что немаловажно, очень перспективное (совершенно вплотную, кстати, примыкающее как к психотерапии -- только не авторской, а читательской, -- так и к педагогике).
Я случайно стал завсегдатаем в коммьюнити по снейпологии, как раз про психотерапию, самопознание и говорили. Snape-shaped hole как врата инициации :) Но может ведь использоваться и во зло. Впрочем, как и все в нашем мире.
ИМХО, это недо-любовь. Которая по ходу развития сюжета растет до идеальной, как в "Обыкновенном чуде" - "пусть будет так, как ты хочешь".
Вот, в чём для меня лично ещё сложность, так это в том, что в моём восприятии оттенкам любви просто нет места. :( То есть я, наверное, каким-то образом разделяю любовь мужчины и женщины, родителей и детей, друзей и т.п. (хотя, признаться, не очень уверена, что разделяю... ну, может быть, только по степени допуска к телу, грубо говоря), но внутри этих категорий у меня полный пномпень. С моей точки зрения, дело обстоит так: либо человек ещё не повзрослел (но тогда и любовью его чувство сложно назвать), либо уже повзрослел (а тогда и закидонов не будет). Как-то так.
В принципе, я понимаю, что это скорее ненормальный взгляд на отношения, чем нормальный, и что, вообще, люди называют любовью порой самые странные вещи. Но во мне сидит внутреннее убеждение, что в своей ненормальности я куда более нормальна, чем многие нормальные. Соответственно, как только речь заходит о героях и их отношениях, я делаю всё возможное, чтоб эти отношения оказались невыразимо однообразными. :D При этом я, разумеется, вижу их однообразие, но не вижу из этой вилки выхода, кроме как в преобразовании самой структуры литературы, то есть в создании нового её рода. Очень утешительным в этом смысле является тот факт, что никто не заставляет авторов в обязательном порядке издавать всё, что они пишут. Будь иначе, я бы умерла от отчаяния.
Интересно было бы написать, чтобы по ходу преодолевались все семь смертных грехов: лень, похоть, чревоугодие (в общем смысле), гнев и так далее.
Я уже пацталом и смеяться больше не могу, спасибо вам большое! :D Хотите хорошую идею? Это надо написать в форме пародии на новеллы Боккаччо.
А Монте-Кристо решил попробовать полюбить снова :)
Монте-Кристо можно. У него были совершенно форс-мажорные обстоятельства, чудо, что он вообще умом не тронулся.
"Пользователям", чтобы его разглядеть и полюбить, нужны еще и истории о нем, а истории происходят с людьми, а людям нужны их имена, истории и так далее. То есть все равно нужна книга (фильм, игра), где все это излагается, пусть и косо-криво.
Нужна, конечно. Я поэтому и называю эту инженерию литературной. И, кстати, собственно литературе это только на пользу пойдёт, потому что подавляющее большинство графоманов -- это именно такие демиурги и есть. И как только они раскусят возможности новой игры, воды в их текстах будет гораздо меньше, а существа и действия гораздо больше. С другой стороны, новая отрасль, полагаю, отделит наконец-то литературу от литературных игр и оставит кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Опять же, и претензии МТА перейдут в иное русло, уже не имеющее отношения к литературе в её классическом понимании.
Но может ведь использоваться и во зло. Впрочем, как и все в нашем мире.
Психотерапия тоже может использоваться во зло, о чём, кстати, довольно часто свидетельствуют сами же психотерапевты, раскапывая то там, то тут примеры нарушения профессиональной этики.
А уж как можно засадить по уху томом Большой Советской Энциклопедии... :D
>> разделяю любовь мужчины и женщины, родителей и детей, друзей и т.п.
Я всегда (ну, с начала второго брака :) был убежден, что супружеская любовь просто обязана включать в себя и отношения "родитель-ребенок", и дружеские. В каждый конкретный момент, конечно, что-то одно, но если будет ситуация, когда один ждет услышать от второго "Не волнуйся, вали все на меня", как в детстве от родителя, а второй не готов - это ужасная ситуация.
>> В принципе, я понимаю, что это скорее ненормальный взгляд на отношения, чем нормальный, и что, вообще, люди называют любовью порой самые странные вещи.
Не совсем так. Вы описываете прескриптивную норму. А то, что люди называют, составляет дескриптивную. Обе нормы, но разные :) И вторая включает в себя первую, но первая, естественно, ближе к идее любви в платоновском смысле.
>> Это надо написать в форме пародии на новеллы Боккаччо.
Да, хорошая идея. Можно, конечно, но у меня была другая - написать это с самой что ни на есть серьезностью, и чтоб читатель только к концу догадался, что его заставляли слушать гаммы :) Но это не с моими способностями, вероятно, хотя попробовать хочется.
>> И, кстати, собственно литературе это только на пользу пойдёт, потому что подавляющее большинство графоманов -- это именно такие демиурги и есть. И как только они раскусят возможности новой игры, воды в их текстах будет гораздо меньше, а существа и действия гораздо больше. С другой стороны, новая отрасль, полагаю, отделит наконец-то литературу от литературных игр и оставит кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Опять же, и претензии МТА перейдут в иное русло, уже не имеющее отношения к литературе в её классическом понимании.
"Жаль только, жить в это время прекрасное..." :)
Большое спасибо за беседу :) Скажите, а можно ли цитировать в других местах ваши слова из постов и комментов (со ссылкой, разумеется)? Я сначала написал только "из комментов", потом засомневался и решил спросить про посты тоже.
Пралюбовь.
Э... Боюсь, что я не готова рассматривать, что есть, а что не есть любовь, на конкретных примерах и ситуациях. Как это для моей бедной головы немножко чересчур.
Что касается норм, то, наверное, так и есть: одна норма, другая... В любом случае это мало способствует созданию историй о любви.
написать это с самой что ни на есть серьезностью, и чтоб читатель только к концу догадался, что его заставляли слушать гаммы
Плохая идея. Вы подменяете понятие литературного процесса (то есть процесса создания произведения) понятием взаимодействия автора с читателем (то есть процессом создания внелитературной интриги).
Спасибо и вам, вы меня натолкнули на одну весьма любопытную мыль, которая не имеет отношения к истории любви, но, надеюсь, послужит развитию другой истории. :)
можно ли цитировать в других местах ваши слова
Можно, конечно, я ж, слава козерогам, не торговая марка. :)
Отправить комментарий