Дочитываю главу, в которой выясняется, что Джон подменил младенцев для того, чтобы спасти сына Короля-за-Стеной, и понимаю, что мне:
а) чисто по-человечески не нравится позиция автора, который ставит литературу на второе место после бухгалтерии;
б) совершенно безразлично, как закончится эта «Санта-Барбара»;
в) хочется смотреть кин совершенно отдельно от книги, просто как красивую картинку.
а) чисто по-человечески не нравится позиция автора, который ставит литературу на второе место после бухгалтерии;
б) совершенно безразлично, как закончится эта «Санта-Барбара»;
в) хочется смотреть кин совершенно отдельно от книги, просто как красивую картинку.
Если не выпендриваться, то я не вижу ни одной основательной причины «превращения» Джона в «лорда Сноу», за исключением желания автора показать, что любой человек — вместилище зла, и исключений не было и нет.
Ну, то есть давайте представим на минутку, что Лилли увезла собственного ребёнка, а не сына Манса. Что от этого меняется? А ничего. Если Мелисандре нужна королевская кровь и если она способна удовлетвориться кровью такого короля, как Король-за-Стеной, ей достаточно просто оставить Манса в живых. Где, таким образом, в действиях Джона, будь он хоть трижды лорд-командующий, смысл и где логика?
Зато с точки зрения автора всё в полном порядке: имеем трагическое разочарование Сэмвела в друге, имеем трагическую судьбу Лилли, все усилия которой оказались напрасны, имеем Джона Сноу, обременённого (наконец-то!) полноценным кредитом, по которому в дальнейшем могут накапать нефиговые проценты, то есть, в конечном счёте, имеем как минимум три продуктивные сюжетные линии и кучу страстей на ровном месте, не говоря уже о куче читателей, озабоченных тем, чтоб всем сёстрам было роздано по серьгам.
Оно и проверяется замечательно. Давайте представим, что произошло бы, не подмени Джон детей. Итак, Сэм, конечно, уезжая, страдает, но это страдание не проецируется на Джона, потому что правоту Джона Сэм внутренне прекрасно признаёт: Дозор изначально предполагает самопожертвование и самоотречение. Следовательно, никакого конфликта между бывшими друзьями не предвидится как минимум до следующей их встречи. Лилли, соответственно, утекает со своим ребёнком в Браавос или куда она там собралась — с этой стороны тоже никаких страстей и всё шоколадно как минимум на первом этапе. Сам Джон остаётся при параде и без нравственных, извините за прямоту, проёбов — взять с него, таким образом, оказывается нечего. Не лишается даже Мелисандра, о чём см. выше.
И кто у нас оказывается в проигрыше? Правильно, только автор, которому надо развивать повествование, зашедшее в тупик по причине, изложенной мною чуть ранее. Таким образом, мораль у книги получается рекурсивной, и автор по уши увязает ровно той самой судьбе, которую спланировал для всех своих героев. А потому что, если ты писатель, не надо строить из себя главбуха. На всякого главбуха найдётся свой проверяющий.
ЗЫ. Не знаю, дочитаю ли быстро: теперь всё зависит от частоты моих поездок в катере, потому что читать просто так уже неинтересно, а дорога в катере занимает максимум пятнадцать-двадцать минут в один конец, да и то если я сяду в этот катер заранее. Ну, то есть к осени, наверное, «Пир стервятников» дочитаю, а дальше как получится.
Кин, вот, буду смотреть, ага. Кин пока что клёвый получается.
Ну, то есть давайте представим на минутку, что Лилли увезла собственного ребёнка, а не сына Манса. Что от этого меняется? А ничего. Если Мелисандре нужна королевская кровь и если она способна удовлетвориться кровью такого короля, как Король-за-Стеной, ей достаточно просто оставить Манса в живых. Где, таким образом, в действиях Джона, будь он хоть трижды лорд-командующий, смысл и где логика?
Зато с точки зрения автора всё в полном порядке: имеем трагическое разочарование Сэмвела в друге, имеем трагическую судьбу Лилли, все усилия которой оказались напрасны, имеем Джона Сноу, обременённого (наконец-то!) полноценным кредитом, по которому в дальнейшем могут накапать нефиговые проценты, то есть, в конечном счёте, имеем как минимум три продуктивные сюжетные линии и кучу страстей на ровном месте, не говоря уже о куче читателей, озабоченных тем, чтоб всем сёстрам было роздано по серьгам.
Оно и проверяется замечательно. Давайте представим, что произошло бы, не подмени Джон детей. Итак, Сэм, конечно, уезжая, страдает, но это страдание не проецируется на Джона, потому что правоту Джона Сэм внутренне прекрасно признаёт: Дозор изначально предполагает самопожертвование и самоотречение. Следовательно, никакого конфликта между бывшими друзьями не предвидится как минимум до следующей их встречи. Лилли, соответственно, утекает со своим ребёнком в Браавос или куда она там собралась — с этой стороны тоже никаких страстей и всё шоколадно как минимум на первом этапе. Сам Джон остаётся при параде и без нравственных, извините за прямоту, проёбов — взять с него, таким образом, оказывается нечего. Не лишается даже Мелисандра, о чём см. выше.
И кто у нас оказывается в проигрыше? Правильно, только автор, которому надо развивать повествование, зашедшее в тупик по причине, изложенной мною чуть ранее. Таким образом, мораль у книги получается рекурсивной, и автор по уши увязает ровно той самой судьбе, которую спланировал для всех своих героев. А потому что, если ты писатель, не надо строить из себя главбуха. На всякого главбуха найдётся свой проверяющий.
ЗЫ. Не знаю, дочитаю ли быстро: теперь всё зависит от частоты моих поездок в катере, потому что читать просто так уже неинтересно, а дорога в катере занимает максимум пятнадцать-двадцать минут в один конец, да и то если я сяду в этот катер заранее. Ну, то есть к осени, наверное, «Пир стервятников» дочитаю, а дальше как получится.
Кин, вот, буду смотреть, ага. Кин пока что клёвый получается.
Комментариев нет:
Отправить комментарий