Чота я как с цепи сорвалась — третий пост уже за сегодня. Тоже, наверное, весна.
Хулиган, красавчик:
Хулиган, красавчик:
«В Германии они сначала пришли за коммунистами, но я не сказал ничего, потому что не был коммунистом. Потом они пришли за евреями, но я промолчал, так как не был евреем...
Потом они пришли за членами профсоюза, но я не был членом профсоюза и не сказал ничего. Потом пришли за католиками, но я, будучи протестантом, не сказал ничего. А когда они пришли за мной — за меня уже некому было заступиться».
Мартин Нимёллер. «Когда они пришли…»
28 февраля 2010 г.
Надрыв шаблона
Ещё пока не разрыв, но малость рядом.
Вот, я выкладываю на фликр фотки. Вот, приходит человек — простой шотландский парень, комментит, хвалит, все дела. Я ему: спасибо, мол. А он такой: типа, нет, нифига, это тебе спасибо — за то, что поделилась.
На самом деле это означает сразу несколько вещей. Щас я воздуху в грудь наберу побольше…
Вот, я выкладываю на фликр фотки. Вот, приходит человек — простой шотландский парень, комментит, хвалит, все дела. Я ему: спасибо, мол. А он такой: типа, нет, нифига, это тебе спасибо — за то, что поделилась.
На самом деле это означает сразу несколько вещей. Щас я воздуху в грудь наберу побольше…
Во-первых, что считать халявой (она же шара, от англ. to share, делиться)? Для меня (да и для подавляющей, наверное, части моих соотечественников) халява — это то, что можно бесплатно использовать. И в это понятие не входит то, чем можно эстетически или эмоционально наслаждаться. «Фотка на халяву» или «роман на халяву», или «музыка на халяву» — в русском языке всё перечисленное нонсенс. Мы не расцениваем как шару возможность бесплатно познакомиться с результатом чужого творческого труда, если этот труд нельзя использовать. Нам может на халяву достаться компакт или трёхтомник, или фотоальбом в твёрдой копии (то есть материальный предмет), или же вторичный по отношению к нашему собственному «креативу» продукт (например, иллюстрация к рассказу; впрочем, для того, чтобы мы расценили этот продукт именно как халяву, у нас, наверное, должны быть какие-то издательские планы, в противном случае мы будем рассматривать это произведение вне контекста дележа).
У нас, повторяю, шара — это то, что можно использовать.
У них (не у всех, нет, потому что я наблюдала подобные обмены любезностями и между двумя англичанами, например; но несомненно, что впервые я столкнулась с такой постановкой вопроса именно в исполнении иностранцев) понятие шары, халявы распространяется на результаты «бесполезного» творческого труда: на фотки, на фикшен, по-видимому, и т.п.
Тут мы подходим к «во-вторых». Во-вторых, что считать нормой? Для меня (да и для большей части моих соотечественников, полагаю) норма — это: а) безвозмездно делиться результатами своих творческих усилий и б) не искать в связи с этим благодарности. При этом благодарность за факт дележа мы чётко отличаем от похвалы в адрес собственно «креатива» и претендуем максимум на похвалу.
То есть для нас благодарность за «бесполезную» шару — это ненормально. Безоценочно ненормально, то есть просто за рамками нормы. Если мне кто-нибудь скажет спасибо за то, что я выложила в сеть какое-нибудь рассказ или фотку, я, если не буду знать контекста благодарности, наверное, в первую очередь удивлюсь: нет, это тебе спасибо, что прочёл или посмотрел. А я, собственно, пишу и фотографирую как раз для того, чтоб читали и смотрели, и было бы нелепо полагать иначе. И чего ты хотел сказать своим спасибом? Тут есть что-то твоё личное?
Запад (в лице отдельных представителей, по крайней мере) с этим, очевидно, не согласен: нет, говорит, ты поделилась — вот за это спасибо.
То есть для них факт безвозмездного обнародования результатов своего творческого труда — это ненормально. И поэтому те результаты, которые задаром тронули их так или иначе: вызвали какие-то эмоции, доставили эстетическое удовольствие или, может, даже возбудили какую-нибудь мысль, — считаются халявой, то есть шарой.
И вот тут у меня перемыкает. Я начинаю составлять длинную телегу на, практически, английском языке о том, что шара — это мой саншайн, джой и вообще, сцуко, фан риальни ололо… — и натыкаюсь на проблему… нет, не английского языка на сей раз, а передачи русской мысли на английском языке.
Проблема проста, как три рубля: я не смогу объяснить простому шотландскому парню, что шара и я — это, в сущности, одно и то же, что я сама — одна сплошная шара; что шарить, расшаривать, шариться и до кучи шароёбиться — это то, чем я занимаюсь с младенчества и освоила в совершенстве, что это моя норма, что нас таких двести миллионов и что если бы у меня не было возможности делиться фоками, мне и фотоаппарат был бы нафиг не нужен. Потому что где тогда мой саншайн? Я не смогу этого объяснить, так как в его сознании мои фотки — это шара, которая принципиально не может быть нормой, а саншайн, вон, на расшаренной фотке. Её можно созерцать, сидя в кресле с уютным котом на коленях, и это будет сайншайн риальни ололо. С этого момента круг замкнётся.
И вот я думаю: ну, сказал он мне спасибо за то, что поделилась, чем вызвал вихрь мыслей. Так, может, сказать ему примерно так: «Спасибо, что расшарил спасибо»?
Как-нибудь наберусьсмелости и напишу. Действительно, почему фотку можно считать халявой, а фразу, содержащую в себе слова благодарности — нельзя?
У нас, повторяю, шара — это то, что можно использовать.
У них (не у всех, нет, потому что я наблюдала подобные обмены любезностями и между двумя англичанами, например; но несомненно, что впервые я столкнулась с такой постановкой вопроса именно в исполнении иностранцев) понятие шары, халявы распространяется на результаты «бесполезного» творческого труда: на фотки, на фикшен, по-видимому, и т.п.
Тут мы подходим к «во-вторых». Во-вторых, что считать нормой? Для меня (да и для большей части моих соотечественников, полагаю) норма — это: а) безвозмездно делиться результатами своих творческих усилий и б) не искать в связи с этим благодарности. При этом благодарность за факт дележа мы чётко отличаем от похвалы в адрес собственно «креатива» и претендуем максимум на похвалу.
То есть для нас благодарность за «бесполезную» шару — это ненормально. Безоценочно ненормально, то есть просто за рамками нормы. Если мне кто-нибудь скажет спасибо за то, что я выложила в сеть какое-нибудь рассказ или фотку, я, если не буду знать контекста благодарности, наверное, в первую очередь удивлюсь: нет, это тебе спасибо, что прочёл или посмотрел. А я, собственно, пишу и фотографирую как раз для того, чтоб читали и смотрели, и было бы нелепо полагать иначе. И чего ты хотел сказать своим спасибом? Тут есть что-то твоё личное?
Запад (в лице отдельных представителей, по крайней мере) с этим, очевидно, не согласен: нет, говорит, ты поделилась — вот за это спасибо.
То есть для них факт безвозмездного обнародования результатов своего творческого труда — это ненормально. И поэтому те результаты, которые задаром тронули их так или иначе: вызвали какие-то эмоции, доставили эстетическое удовольствие или, может, даже возбудили какую-нибудь мысль, — считаются халявой, то есть шарой.
И вот тут у меня перемыкает. Я начинаю составлять длинную телегу на, практически, английском языке о том, что шара — это мой саншайн, джой и вообще, сцуко, фан риальни ололо… — и натыкаюсь на проблему… нет, не английского языка на сей раз, а передачи русской мысли на английском языке.
Проблема проста, как три рубля: я не смогу объяснить простому шотландскому парню, что шара и я — это, в сущности, одно и то же, что я сама — одна сплошная шара; что шарить, расшаривать, шариться и до кучи шароёбиться — это то, чем я занимаюсь с младенчества и освоила в совершенстве, что это моя норма, что нас таких двести миллионов и что если бы у меня не было возможности делиться фоками, мне и фотоаппарат был бы нафиг не нужен. Потому что где тогда мой саншайн? Я не смогу этого объяснить, так как в его сознании мои фотки — это шара, которая принципиально не может быть нормой, а саншайн, вон, на расшаренной фотке. Её можно созерцать, сидя в кресле с уютным котом на коленях, и это будет сайншайн риальни ололо. С этого момента круг замкнётся.
И вот я думаю: ну, сказал он мне спасибо за то, что поделилась, чем вызвал вихрь мыслей. Так, может, сказать ему примерно так: «Спасибо, что расшарил спасибо»?
Как-нибудь наберусь
Инкерман, часть вторая. Там
Итак, мы приехали, выяснили, что следующий катер до города будет либо через десять минут, либо через три часа, и решили, что три часа — это как раз то, что надо.
Лезем в горки, конкретно вот сюда:
Лезем в горки, конкретно вот сюда:
Инкерман — это, по сути, большая каменоломня. Из инкерманского белого камня сложен, кажется, весь Севастополь. В частности, те прекрасные домики, которые я так люблю фотографировать, приезжая в город, например. И добывается этот камень вот так:
Разглядываем в деталях:
Заодно оглядываемся на бухту:
И — с некоторым сожалением, потому что солнце мешает, — на противоположную от снятых каменоломен горку:
В принципе, там где-то тоже должны быть каменоломни, потому что они везде. И вообще вокруг много где можно полазить с интересом. Но пока мы лезли туда, где стоим, и фоткали всё, что попадало в поле зрения, у нас осталось два часа, из которых четверть времени уйдёт на дорогу до катера (это чтоб не стремглав). Поэтому куда-то туда и ещё много куда мы сползаем в другие разы, а в этот будем исследовать имеющееся.
Много не нафоткаешь, потому что солнце прямо в камни, отчего они на фотографиях кажутся плоскими, как кусок штукатурки. Но кое-что всё-таки доставляет.
Спускаемся уже в сумерках:
Ну, и дальше можно, сориентировавшись по ходу, выбрать обратный транспорт (благо, помимо последнего катера, есть ещё далеко не последние автобусы), а заодно поснимать закат, который, поскольку за гору, неизбежно прекрасен:
А потом сиди, как псих, два дня и ковыряйся с фотками, пока кошка ковыряется в своей шерсти у тебя на коленях. Очень содержательно, ящитаю. У психов жизнь вообще содержательная. Надо было мне фотиком обзавестись, невзирая ни на что, ещё лет пять назад. Впрочем, так тоже нормально получилось.
ЗЫ. В архиве больше. И, кстати, сегодня последний день зимы, с чем я вас всех и поздравляю. :)
ЗЫ. В архиве больше. И, кстати, сегодня последний день зимы, с чем я вас всех и поздравляю. :)
27 февраля 2010 г.
Лирическое отступление. Не про Инкерман
У нас весна гудёт. Небо совершенно уже не зимнее:
Цветочки расцветают, а-а-а-а!!!
Это, кажется, миндаль. А может, очередная японская флора, но в любом случае красиво.
Под ногами, а точнее, на газонах уже тоже весна:
Под ногами, а точнее, на газонах уже тоже весна:
Котики няшны и кавайны. Им сейчас о-о-о-о…
А это задумчивое кысо провожало катера. Видимо, уже пакует чемоданы и пришла разведать насчёт цен.
А лебеди уже улетели. Я не видела, когда и как, но надеюсь, что следующей зимой вернутся. Без них тут зимой совсем ы-ы-ы-ы…
Инкерман, часть первая. Туда
В общем, съездила я вчера в Инкерман. Рассказ будет в двух частях с отдельным лирическим отступлением пракотиков и правесну — просто чтоб не смешивать в одну кучу. Здесь мы едем в Инкерман и попутно смотрим всякие кораблики и прочие чудеса проклятого совковогоТМ наследия.
Сначала приходим на Графскую пристань ждать катера. В принципе, можно доехать и автобусом, но автобусом, во-первых, и в половину не так живописно, а во-вторых, до него ещё тоже ехать надо (если вы, конечно, живёте не на пятом километре). Так что в сумме выходит час на час, и разницы по времени никакой.
Графская:
Графская:
Пока ждём катера, мимо туда-сюда снуют разные железяки, иногда даже прикольные:
Нам во-он туда, где кораблики. Точнее, даже ещё дальше:
Теперь поехали и смотрим. Корабли украинского флота:
А справа, видите, РКВП в «маскхалатах»? Это уже российские. Дружба народов, сцуко.
Первая остановка напротив Голландии. Живописное такое местечко. Если верить надписи на маршрутке, до Малахова отсюда рукой подать.
Прямо по курсу — суда торгового флота (upd. Да, их тут почти не видно, но они есть, и нацеливалась я как раз на них. Так что военные железяки в данном случае нищитовы. Ты ведь видишь суслика, правда?):
А вот и Голландия:
Проходим мимо кораблей российского флота. Да, вы всё правильно поняли. Нет, есть, конечно, и ещё чуть-чуть, но они почти совсем не в счёт.
Щас причалимся, постоим минутку и пойдём дальше.
Мимо вот таких живописных скал. Кстати, на первой фотке артсклады. И если туда зайти, стрелять начнут без предупреждения.
Что там за обелиск, я с такого расстояния не разглядела. Думаю, что в память о каких-то событиях Великой Отечественной.
Последняя гордостькоролевского российского флота — десантный корабль, вроде бы:
Последняя гордость
Это уже за Голландией, ага.
Идём к Инкерману.
Идём к Инкерману.
Народ из спортивного клуба рассекает, невзирая на февраль:
За кормой:
И это уже, конечно, Инкерман:
Катер оставит этот мыс слева и пройдёт чуть дальше. И там на пристани нас встретят два жирных котика, дружных хвостами.
Сейчас добрый дяденька, который справа, угостит их рыбкой, и им будет счастье. А мы продолжим гулянку с лирическим отступлением, оставайтесь с нами.
ЗЫ. Лирическое отступление выложу сегодня, а вторую часть завтра, либо поздно вечером, то есть опять же завтра, потому что она не обработана ещё.
ЗЗЫ. Немножко больше корабликов и прочих чудес в архиве.
ЗЫ. Лирическое отступление выложу сегодня, а вторую часть завтра, либо поздно вечером, то есть опять же завтра, потому что она не обработана ещё.
ЗЗЫ. Немножко больше корабликов и прочих чудес в архиве.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
