Да, и ещё сегодня Имболк — праздник домашнего очага у древних кельтов (праздник одной свечи, как его ещё называют). Имболк и кошки — у нас это «как корпускулярно-волновая теория света».
В 2004 году мы собирались переезжать в Севастополь. Планировали уехать в самом начале февраля, но в Имболк (помнится, был тридцатиградусный мороз) случилось так, что к нам пришла кошка. Пришла сама. Она ждала моего мужчину у подъезда, а когда тот открыл дверь, ломанулась за ним. Зашла в лифт, доехала до этажа, вышла и, когда дверь в квартиру открылась, просто и без стеснения юркнула к нам. Ахнула, увидев здоровенного кота (который чуть инфаркт не схлопотал от такого явления), влетела в кухню и потребовала хавки.
В 2004 году мы собирались переезжать в Севастополь. Планировали уехать в самом начале февраля, но в Имболк (помнится, был тридцатиградусный мороз) случилось так, что к нам пришла кошка. Пришла сама. Она ждала моего мужчину у подъезда, а когда тот открыл дверь, ломанулась за ним. Зашла в лифт, доехала до этажа, вышла и, когда дверь в квартиру открылась, просто и без стеснения юркнула к нам. Ахнула, увидев здоровенного кота (который чуть инфаркт не схлопотал от такого явления), влетела в кухню и потребовала хавки.
Я соорудила ей хавку, чо… Она поела и спросила: «Это здесь записываются на Севастополь?» Мы растерянно сказали: «Ну, типа да…» А что нам ещё оставалось? Не врать же, правильно?
Потом начались прививки, фигивки, обработки, вытравки… Короче, в Севастополь мы приехали не в начале февраля с одной кошкой, а в конце и с двумя.
В апреле Лилит (чёрная была, да) ушла. Просто взбесилась и, заверещав: «Мне надо было на юг, а не в этот ваш сарай!» — ушла. Несколько дней просидела на дереве под домом (загнали коты, стерёгшие её посменно). Дважды была снимаема с этого дерева и возвращаема в домашний уют. На третий раз мы сдались.
Она нашла пристанище в курином магазинчике. Охотно подходила, если на улице мы её встречали. Потом растворилась в городе. Мы надеемся, что у неё всё зашибись: всё-таки красивая кошка с гладкой, но густой однотонной шерстью и повадками игривого ребёнка, который равно охотно бегает за бабочками и ластится ко взрослым. Скорее всего её просто подобрали в дом. Возможно, у нас ей не нравилось из-за кота (который, к слову, совершенно не знал, что с ней надо делать и пытался не насладиться, а, натурально, задавить, как конкурента).
И вот, значит, шесть лет прошло — и ровно же под Имболк я приволокла Мушку.
Имболк, он такой Имболк…
Кота, правда, уже нет — отдан на деревенский выпас в хорошие руки по той же причине, что и Лилитка была отпущена. Он хотел пасти территорию, но, как персиянин и абсолютно домашнее животное, был совершенно не приспособлен к городской воле. Там же, куда мы его отдали, по крайней мере, есть участок, где можно с интересом пастись и невозбранно метить всё подряд.
Он, кстати, тоже попал к нам взрослым. Однажды просто появился у конторы, где работала в то время наша знакомая (видимо, тоже выкинули). У знакомой жили кошка и собака, поэтому она предложила кота нам. Мы и взяли, чо.
Звери, они такие звери…
Потом начались прививки, фигивки, обработки, вытравки… Короче, в Севастополь мы приехали не в начале февраля с одной кошкой, а в конце и с двумя.
В апреле Лилит (чёрная была, да) ушла. Просто взбесилась и, заверещав: «Мне надо было на юг, а не в этот ваш сарай!» — ушла. Несколько дней просидела на дереве под домом (загнали коты, стерёгшие её посменно). Дважды была снимаема с этого дерева и возвращаема в домашний уют. На третий раз мы сдались.
Она нашла пристанище в курином магазинчике. Охотно подходила, если на улице мы её встречали. Потом растворилась в городе. Мы надеемся, что у неё всё зашибись: всё-таки красивая кошка с гладкой, но густой однотонной шерстью и повадками игривого ребёнка, который равно охотно бегает за бабочками и ластится ко взрослым. Скорее всего её просто подобрали в дом. Возможно, у нас ей не нравилось из-за кота (который, к слову, совершенно не знал, что с ней надо делать и пытался не насладиться, а, натурально, задавить, как конкурента).
И вот, значит, шесть лет прошло — и ровно же под Имболк я приволокла Мушку.
Имболк, он такой Имболк…
Кота, правда, уже нет — отдан на деревенский выпас в хорошие руки по той же причине, что и Лилитка была отпущена. Он хотел пасти территорию, но, как персиянин и абсолютно домашнее животное, был совершенно не приспособлен к городской воле. Там же, куда мы его отдали, по крайней мере, есть участок, где можно с интересом пастись и невозбранно метить всё подряд.
Он, кстати, тоже попал к нам взрослым. Однажды просто появился у конторы, где работала в то время наша знакомая (видимо, тоже выкинули). У знакомой жили кошка и собака, поэтому она предложила кота нам. Мы и взяли, чо.
Звери, они такие звери…
За качество прошу прощения: фотографировала со вспышкой, да и другой подстилки у Мухи пока нет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий