Пока цветочки

В общем, фотками из Балаклавы я буду делиццо, скорее всего, медленно и печально. Потому что набегалась я, как савраска, и сегодня едва в себя пришла, а завтра ещё котлеты впрок крутить, а погода такая, что даже дома холодно. Кроме того, горки стотыщлет стояли и ещё столько же простоят, а весна раз в году единственная и, сука, что характерно, неповторимая.

Так что сегодня цветочки. А горки — завтра, там, послезавтра и далее со всеми остановками. Будут, но потихоньку, ага.

Цветочки будут без разбору и сегодняшние (пока по магазинам бегала, нафоткала, и ещё котиков на днях выложу… и ещё цветочков), и вчерашние. Весна потому что, когда я узнала, где она прячется, немедленно сделала вид, будто всё в порядке и она в Севастополе типа всю жизнь была. Ну да, ну да, а я ей типа верю. Хотя, вообще, вёсны, они такие и есть, за ними обычно бегать надо, потому что они вечно нычкуются где повыше.

Этот цветочек мне почему-то хочется обозвать крокусом. Даже не знаю, почему, я никогда в жизни не видела ни одного крокуса (я имею в виду, что, может быть, и видела, но не знала, что это он и есть).

Upd. 17.03.2010. Это гусиный лук — самая маленькая лилия на планете.

Это всё вчерашние. Сегодня, выйдя в магазин, я нашла их уже рядом с домом, хотя, клянусь, ещё позавчера ни одного не видела:

Дико фотогеничный цветок, я готова ползать перед ним на пузе до посинения и снимать его, снимать, с…

А вот одуванчик, он не столь фотогеничен, и ползать, чтоб его снимать, мне не очень хочется. Поэтому пусть будет для коллекции пока так, а там, вот, разве что поле пофоткаю (если наткнусь, конечно).

Вишня Алыча цветёт потихоньку:

А это помните?

Пережил нашествие скворцов, какой молодец!

Ну, и — тадам! — крымская сакура — миндаль:

Понять японцев с их культом цветущей сакуры — плёвое дело, если живёшь в Крыму. Тут всё примерно аналогично, только без восточной неторопливости. А так я, например, стою фоткаю, а мимо, например, проходит тётка и бодренько так начинает вливать мне в уши, наполовину заложенные наушниками, сначала географию местных сакур миндальных деревьев, затем порядок любования ими, а под конец четверостишье собственного производства, начинающееся словами: «А в Балаклаве в январе цветёт миндаль…» К слову, вполне хорошие стихи, с какой-то, вроде бы, даже небанальной рифмовкой, а последняя строка, в которой почки как-то очень образно лопаются, вообще прекрасная получилась, только я её не помню, к сожалению. Разумеется, не тёткина вина, что я одновременно и её, и музыку слушала. Если встречу ещё раз, обязательно попрошу прочесть снова и уж тогда-то точно не забуду, запишу.

Продолжение ага.