Ещё о «Троице»

Авдеев оставил «Троицу» Третьяковке (вчерашний выпуск «Росбалта»).

Стенограмма расширенного реставрационного совещания в Государственной Третьяковской Галерее по вопросу «Троицы» Рублева, состоявшегося 17 ноября 2008 года (via divov).

У меня ко всем большая просьба: пожалуйста, следите по возможности за этой историей и дальше, и, если что-то изменится в создавшемся положении вещей, расскажите о переменах, не дожидаясь, пока это сделают другие. Трагедия, которая грозит нам (всё ещё грозит, безусловно, хотя и отсрочена), не в том, что может быть уничтожен памятник (памятник сам по себе, вне контекста, значит очень мало), и не в том, что «Троица» уникальна (я лично в уникальности как таковой большой ценности не вижу, да и многие другие, полагаю, тоже), а трагедия в том, что Рублёв — это базис иконописной школы, а школа — это структура знания, и гибель ждёт именно её.

Ибо что такое Рублёв и чем он глобально ценен? Первое и последнее, чем глобально ценен Рублёв, — это универсальность (от слова «универсум», то есть мир как целое, summa rerum): в нём присутствует каждая икона, написанная его учениками, учениками его учеников, учениками учеников его учеников и т.д., и т.д., — чтобы понять это, не надо быть искусствоведом, достаточно просто знать, как вообще работает причинно-следственный механизм. К сожалению, на сегодняшний день из всех его работ гарантированно сохранилась только «Троица» (во фресках Владимирского собора Рублёв, стараниями РПЦ, уже, фактически, погиб). Таким образом, именно она является сегодня источником всего потенциала рублёвской школы (об этом в стенограмме говорят почти все поголовно, но говорят языком специалистов, то есть так, что истинный смысл их слов оказывается для постороннего человека тёмен: например, «“Троица”… остается эталоном» — ну и что, казалось бы? в рублёвской манере разве сейчас работают? А не важно, работают или нет. Важно, что «эталон» в данном случае означает «единственный источник всего потенциала школы независимо от её, школы, нынешнего состояния»). Если отдать икону на откуп суете, необратимо рухнет вся система, которую создал Рублёв: работы его продолжателей, безусловно, по-прежнему будут иметь немалое индивидуальное значение, но потеряют значение как общность, то есть — их невозможно будет осмысливать в целом.

Дальше. Если рухнет система, созданная Рублёвым, рухнут системы, базирующиеся непосредственно на ней, — это уже могут быть даже не иконописные и даже не живописные вообще, а и поэтические, и общефилософские, и какие угодно структуры. Я не могу привести конкретных примеров, потому что не специалист, но совершенно точно знаю, что такие структуры есть или как минимум были, поскольку творцы подобного масштаба оказывают влияние, как правило, сразу на весь культурный контекст, а не только на ту его часть, которая касается непосредственно их вида деятельности.

Пожалуйста, помните об этом, и следите за происходящим. И если, когда страсти поутихнут, чиновники тихой сапой вдруг затеют неладное, имейте в виду, что личного у вас в этой жизни будет ещё целая куча, а вот второй «Троицы» ни у вас, ни у кого бы то ни было не будет больше никогда. Смотрите в оба и не давайте себя усыпить видимостью благополучия. Нету у нас благополучия, и чиновники, принимающие разумные решения, к несчастью, крайне редки и чертовски смертны.

ЗЫ. О техническом вопросе.

В конце заседания Родионов и Селезнёва, видя, что специалисты идти на уступки не пожелали, принялись шантажировать собрание тем, что-де без «ящика» икону всё равно утащат, вот только «голой и б́осой» (этот диалог приводит в своём постинге Дивов). Так вот, имейте в виду: в том-то всё и дело, что без «ящика» к иконе никто и пальцем не прикоснётся. Попы сегодня, слава роботам, культурно просвещённые, и они, если что, первые бросятся спасать «Троицу» от тех олухов, которые попробуют лапать её голыми руками, и первые же запрут Третьяковку на двадцать замков.

Но как только «ящик» будет — икона неминуемо уедет в Лавру. Потому что в технике попы разбираются слабо, а на тщету падки, и вера в прогресс у них по сумее перечисленного часто сливается с верой в бога: им кажется, что технические специалисты «божьим промыслом» способны творить чудеса и что «ящик» послужит гарантией. На самом деле на сегодняшний день возможности технических специалистов серьёзно ограничены, и единственная гарантия, которой нынче послужит даже самый распрекрасный «ящик», — это гарантия однозначного повреждения «Троицы», о чём вполне внятно и говорится на протяжении всей дискуссии. Именно поэтому в услових, когда не существует приспособления, гарантирующего иконе музейную степень сохранности, следует уклоняться от обсуждения сугубо технических вопросов: как только по ним будет принято решение, процесс приобретёт необратимый характер.