“Yo tuve una patria”

Наталья Холмогорова затронула интересную тему в интересном ключе, а Ольга Чигиринская рассмотрела её с точки зрения смысла жизни. Если вкратце, то речь идёт о причинах того или иного отношения к СССР. Поскольку тема неисчерпаемая, а мне уже давно есть что сказать на этот счёт, я нашла предложенный ракурс боле чем подходящим и попробую изложить здесь свой взгляд на проблему.

По ссылке выше Чигиринская, в частности, пишет:

Советская власть претендовала, сцуко, на то, что утолит мою экзистенциальную жажду - и обманула самым западлистым образом. В 20-е, 30-е, 40-е, 50-е годы она была еще на это способна. Правда, в сочетании с офигительным людоедством, но все же. Соввласть на излете была мероприятием вегетарианским - но только от того, что попадали зубы. А вместо экзистенциального наполнения она предлагала в него поиграть.

В точку, ящитаю. И про неутолённую экзистенциальную жажду в точку, и про то, как деградировала советская власть в отношении своих граждан. Но, соглашаясь с Чигиринской в частностях, я не могу согласиться в целом, потому что наблюдаю очень характерную для многих моих сверстников остановку мышления.

Ибо, дойдя до осознания собственной экзистенциальной жажды, редко кто бывает способен понять, что куда большую экзистенциальную жажду, пусть и неосознанную, испытывало само наше государство.

Ведь что мы наблюдали на примере СССР? А на примере СССР мы наблюдали совершенно уникальный феномен: на определённом этапе государство безнадёжно обогнало по уровню развития своих граждан и стало нуждаться в утолении уже собственной экзистенциальной жажды руками советских людей. И советские люди, что характерно, проблему понимали, а вот найти источник, из которого можно было бы напиться, не могли. Почему? Проще всего ответить, что ключевую роль сыграла историческая память, откликавшаяся ненавистью к собственной стране. Но, во-первых, ненависть к собственной стране, невзирая на все тяготы и лишения, испытывало скорее меньшинство, нежели большинство, а во-вторых, человеку на то ум и даден, чтобы переступать через инстинкты там, где это надо, и направлять свою волю туда, где она нужна, не так ли? Тогда что, вообще, произошло с нашей страной?

Строго говоря, обгонять граждан в развитии СССР начал ещё на заре своего становления. Но тогда его обустраивали люди, прошедшие Гражданскую. Монстры, по сути, и безо всякого преувеличения демоны в самом романтическом смысле этого слова. Они стремительно взрослели и очень быстро становились достойны того будущего, которое сами же и строили.

Эти же монстры и демоны воспитали и повели в совершенно настоящий бой следующее поколение — и так были воспитаны наши деды, на плечах которых колосс по имени СССР вымахал уже до совершенно эпических масштабов.

А вот на долю наших отцов и матерей достались только нищее послевоенное детство и дальнейшее постоянное сдерживание амбиций. Ибо с ядерным оружием шутки плохи, а воевать пехтурой после сорок пятого можно было уже только локально. Тут-то и наступил коллапс, потому что колосс по инерции продолжал развиваться и требовать реализации своего громадного потенциала, а достойной смены поколению, вскормившему его, смены, которая была бы способна ввести всю накопленную колоссом энергию в правильное русло, не оказалось. Мамы и папы, завидуя героям, играли в войну на школьном дворе, возлагая все свои надежды на экспансивное государство, и не желали смириться со смещением линии фронта от врага к его отсутствию. В их задачу входил поиск нового курса развития, но принять эту задачу они отказались, ведомые детским стремлением к героизму. Инерция здесь, инерция там — и вот результат: танки в Чехии, «ограниченный контингент» в Афганистане, «железный занавес» и почётный титул жупела всея планеты, которым, конечно, можно гордиться, но, вообще-то, нельзя, потому что он лишь маска для прикрытия — см. выше — нереализованных амбиций.

Обвинить ли поколение наших матерей и отцов в том, что они развалили страну? Давайте попробуем, но тогда возникнет вопрос: а кто их воспитывал?

Обвинить ли дедов и прадедов? Давайте и их попробуем, но тогда нам придётся признать, что во всех наших бедах виноваты люди, которые одержали величайшую победу в истории человечества (ибо что б там себе ни думали отдельные фанатики «святой дореволюционной России», а без Октябрьской революции большинству из них было бы сейчас очень плохо).

Мне кажется, миссия моей страны (а у каждой страны, как и у каждого человека, есть своя миссия, в этом смысле никто не исключение) состояла в том, чтобы подтолкнуть цивилизацию к осознанию ценности человеческого потенциала. Для того, чтобы выполнить эту миссию, ей пришлось развиваться темпами куда более быстрыми, чем те, что доступны для обычного человека, не наделённого выдающимися способностями. Поэтому её гибель была совершенно закономерной: люди попросту не успели за собственным будущим. Страна выполнила свою миссию — и погибла, и у меня лично не повернётся язык взваливать на неё ответственность за чью-либо экзистенциальную жажду, ибо её собственная экзистенциальная жажда была превыше той, которую может испытывать отдельно взятый человек. Она, можно сказать, от жажды и умерла.

И мне кажется, что, если из её судьбы извлечь урок самопожертвования во имя выполнения миссии, полюбить её не составит труда.